Александр ФИЛИППЕНКО:«Мастер и Маргарита» — не для Голливуда
Знаменитый актер о настоящей мистике булгаковского романа
Знаменитый актер о настоящей мистике булгаковского романа
В Петербурге артист стал частым гостем. Он не только выступает с сольными программами, но и снимается в фильме «Завещание Петра» у Владимира Бортко. А недавно вместе с Валентином Гафтом, Сергеем Гармашом и режиссером Юрием Карой представил долгожданный фильм по роману «Мастер и Маргарита».
Голливуд не осилит «Мастера и Маргариту»
— Александр Георгиевич, знаете ли вы, что в Голливуде сейчас готовится своя киноверсия «Мастера и Маргариты»? Как полагаете, западную картину ждет успех?
— Нет конечно. Даже самые знаменитые голливудские актеры не поймут этих подтекстов, что заложены в романе, которые только советские актеры (именно — советские!) смогут понять и передать. Да и попробуйте сыграть в кино в такой остротеатральной форме, а без этого нет Булгакова. К тому же мы все, сыгравшие в фильме «Мастер и Маргарита» в 90-е, — актеры прошлого века, другой страны, другой планеты, и нынче это невозможно повторить, потому что эта актерская манера безнадежно утрачена.
— Что мистического, загадочного и фантастического было на съемках?
— Кстати, живу я рядом с Патриаршими прудами, и в одном из кадров сверху из фильма прямо виден мой дом… Но самая главная мистика, мне кажется, заключается в том, что роман из полузапрещенного (многие уже не помнят, что в советские годы роман был надолго запрещен!), закрытого, безнадежного превратился в произведение школьной программы, признан одним из выдающихся романов ХХ века, а в 2011 году в Петербурге состоялась мировая премьера фильма «Мастер и Маргарита». Вот это и есть та самая главная мистика! Как тут не вспомнить слова Зощенко из финала «Голубой книги»: перелистав страницы истории, мы замечаем, что в золотом фонде мировой литературы не бывает плохих вещей, а значит, при всем арабстве, которое существует то там, то тут, есть абсолютная справедливость, а значит, ничего не страшно и ничего не безнадежно…
Играл и Ленина, и Достоевского…
— Уважаемый Александр Георгиевич, многие ваши поклонники до сих пор не могут понять, как вы, такой мощный, масштабный актер, согласились сняться в таком сомнительном ТВ-продукте, как «Бедная Настя» (там Филиппенко сыграл злодея Андрея Забалуева. — Прим. авт.) и «Моя прекрасная няня»…
— Снимался там ради интереса. На «Бедную Настю» приехали консультанты из Америки — сидели и смотрели в мониторы. Никакой чеховщины, никакой экзюперивщины, семь цветов радуги — больше никаких красок, нет понятия ни времени, ни расстояния. Хочешь — участвуй, хочешь — не участвуй! Но после съемок молодые актеры меня часто встречали: «Как вы нас мало ругали, Александр Георгиевич!» Технологии сериальные дают такие наросты на манере актерской игры, что потом бывает так трудно это содрать даже мне… Я вспоминаю, как после «Бедной Насти» я приехал к Сергею Снежкину на съемки в картине «Брежнев». В первый вечер я сидел в уголочке — «Саша, вернись! Ты на другой планете!» Мне всегда приятно, когда подходят поклонники, дарят цветы, а тут в Воронеже подошла одна милая женщина, преподнесла букет, наговорила столько теплых слов, а потом наклонилась и шепнула: «Дорогой Александр Георгиевич, только в «Прекрасной няне» не снимайтесь больше!» Но мне было интересно попробовать себя в ситкоме, было интересно — это совсем другая история… Меня много раз приглашали на ТВ в качестве ведущего разных программ, но отказываюсь, потому что это совсем не мое.
— Расскажите о своей работе у Владимира Бортко в фильме «Завещание Петра»…
— Петра I в нашем фильме играет Александр Балуев, Екатерину — Ирина Розанова, я же — начальника тайной канцелярии графа Толстого. Владимир Владимирович снимает очень быстро. Это тоже веяние времени — скорость. И на этих скоростях надо уметь работать, чтобы тебя не выкинуло, как саночника, с этой бобслейной трассы.
Кто автор «Козла на саксе»?
— Извините, конечно, но у вас такой своеобразный тембр голоса! Как говорят в народе — прокуренный, пропитой…
— Нет, я не пью и не курю.
— Все знают, что в молодые годы вы были настоящим стилягой!
— Кок, бриолин, красные носки — все было. «Брод» у меня проходил в Алма-Ате, там был свой Бродвей — улица Калинина, где нужно было пройтись, а без этого жизнь прошла мимо. Также надо было пройтись в Москве по улице Горького — по одной стороне, по другой. Но главный Бродвей советского периода был, конечно, на Невском в Питере, поскольку ваш город был в те годы еще и джазовой столицей.
— Правда, что знаменитая фраза «козел на саксе!» не была написана драматургом Виктором Славкиным, а у вас просто однажды сама вылетела как импровизация?
— Так же, как слово «брод», я фразу «козел на саксе» всегда беру в кавычки. Конечно, имелся в виду Алексей Козлов, который на эту фразу обижался, и друзья его многочисленные говорили: «Мы Лешу никогда так не называли!» Но эта фраза у меня случайно на съемках выскочила! А познакомились мы с Алексеем в далекие 60-е, еще в МФТИ, когда был квартет Козлова, и все это так памятно. И кстати, если уж рассказывать эту историю до конца, то книгу своих мемуаров о джазе Алексей Семенович Козлов (13 октября ему исполнилось 75. — Прим. авт.) назвал «Козел на саксе».
Дети выросли трудолюбивыми
— Как вы отдыхаете?
— Гуляю на даче в Переделкине. У меня две собаки, самые лучшие — норвич-терьеры. Замечательная порода, у английских королев они идут во второй линии. Первые — корги, а потом норвичи. Собаки — символ кембриджских студентов. Представляете, они не лают совсем, это собаки-компаньоны. Моим два года и полтора: Ричард Третий и Буся. Но пока разведением щенков мы не занимаемся (смеется).
— С вами на гастроли ездит ваша дочь Александра Филиппенко… Она ваш продюсер?
— Моя правая рука. Саша — это мое спасение. Формально она выполняет работу звукорежиссера, в моих спектаклях очень много «включений» музыкальных. А вообще по профессии моя Александра Александровна — специалист по истории Америки, окончила МГИМО, сейчас диссертацию пишет. Но всю жизнь ездила со мной на концерты, помогала. Сменила на посту звукорежиссера моего сына, который также немало поколесил по белу свету со мной. Дети мои выросли людьми исключительно трудолюбивыми: педагог, режиссер, ученый — все трудятся. Им нелегко: новая жизнь, в новом поколении.
— Над чем вы сейчас работаете?
— Хочу сделать поэтическую программу «Поэзия и орган». Мне мало двенадцати программ, я мечтаю сделать еще детскую программу, для семейного чтения — «Недопесок» Юрия Коваля. В конце прошлого года в Москве показал новую программу: Солженицын и Шостакович. Я читаю солженицынские «Крохотки», а музыка Шостаковича звучит в исполнении ансамбля солистов «Эрмитаж», «золотого гобоя» России Алексея Уткина.
Но вообще 2011-й пройдет у меня под флагом премьеры «Мастера и Маргариты» (фильм выйдет в прокат в конце марта. — Прим. авт.). Подготовлю программу по Булгакову, причем в нескольких вариантах — и номер, и отделение, и сольную программу.
Беседовал Болеслав СОКОЛОВ, фото Михаила САДЧИКОВ-младшего
