Амор: Испания — это не только фламенко
Почти два года назад созданный танцовщицей, хореографом и старшим преподавателем Академии театрального искусства Любовью Фадеевой — Амор и режиссерами Светланой Озерской и Людмилой Федоровой проект «Энкрусихада» (по-испански — «Перекресток») дебютировал в Санкт-Петербургском Большом театре кукол.
Почти два года назад созданный танцовщицей, хореографом и старшим преподавателем Академии театрального искусства Любовью Фадеевой — Амор и режиссерами Светланой Озерской и Людмилой Федоровой проект «Энкрусихада» (по-испански — «Перекресток») дебютировал в Санкт-Петербургском Большом театре кукол. Объездив разные города и заслужив призы международных фестивалей, 26 мая проект вернется на ту же сцену со спектаклем «Свадьба на реке Силь». В перерывах между репетициями Амор ответила на вопросы корреспондента «ВП».
О прозе жизни и танцах
— Ваши спектакли в Петербурге показывают до обидного редко. Почему?
— В проекте занято более двадцати пяти артистов, его не представишь на маленькой сцене, к тому же нам нужна специальная музыкальная и световая аппаратура. Вероятность найти подходящий зал с дешевой арендой почти равна нулю, не говоря уж о том, что у каждого театра свое плотное расписание. У нас нет постоянного и ощутимого финансирования. Учитывая почти полное отсутствие платной рекламы, мы продаем билеты весьма успешно, но и этого не хватает на то, чтобы покрыть все расходы. Поэтому на частые выступления у нас элементарно нет денег.
— Расскажи, пожалуйста, о новой части проекта — танцевальной сюите «Времена года».
— Эта работа находится в процессе рождения не первый год. Образы сюиты давно блуждали у меня в голове, рисовались в виде эскизов, вплетались в отдельные номера, но единым блоком на сцену до сих пор не выходили.
Сами идеи просты по содержанию, но необычны с точки зрения внешнего воплощения. Каждое время года в виде танцев — это некое настроение, веселое или печальное. Весна — пора цветов и надежд, а осень — опавших листьев, ледяного ветра и тоски по ушедшему. Едва ли это особо оригинально, но зато через эти настроенческие картины я воплощаю свои мечты танцевать фламенко в необычных костюмах и с необычными предметами, которые во фламенко не используются. Так, к примеру, я придумала платье традиционной для фламенко формы со шлейфом, но усыпанное осенними листьями. Я люблю делать нечто, в чем видна моя личная эстетика, фантазия, которая выходит за рамки стандартов, но при этом не нарушает основ и эмоционального содержания фламенко.
В общем, это эксперимент.
— А кто придумал и сшил остальные костюмы?
— Придумываю по сути все я сама, иногда — совместно с актером, для которого предназначен костюм. Многое мною и сшито. Часть пришлось заказывать или шить вместе с моей мамой либо с кем-то из наших девушек. Есть отдельные вещи и из Испании: некоторые платья, шали. Вообще честно скажу: я очень не люблю, когда костюмы не придуманы мной или не одобрены мной. Для меня костюм — органичная часть танца, даже если это что-то самое простое.
— В спектакле мирно уживаются фламенко и кельтская музыка в исполнении группы «Reelroadъ»…
— Фламенко и кельтская музыка пребывают в некотором, хотя и отдаленном, родстве. Испания — страна многокультурная. На юге, в Андалусии, — фламенко, а на севере, в области Галисия, — кельтика. Временами эти территории заимствовали какие-то мелочи друг у друга. Так, традиционный для фламенко танец фаррука (он есть в нашем спектакле), согласно исследованиям фламенкологов, — отголосок галисийского фольклора. Даже в песенном куплете фарруки, который сохранился по сей день, упоминаются Галисия и волынка. Андалусцы и галисийцы — два разных народа с разными языками, но те и другие — испанцы. Часто люди, увлекающиеся испанской культурой, полностью зацикливаются исключительно на фламенко. Еще бы, это ведь яркая, интересная и раскрученная тема. Однако Испания не исчерпывается только ею.
Галисийская культура — тоже очень интересное явление, причем по нынешним временам перспективное. Сейчас популярны кельтские мотивы в музыке и танце. Но про Ирландию и Шотландию знают все, а вот кельты в Испании — для многих неожиданность. Мне интересно развивать эту по сути незнакомую для русских людей тему, тем более что в 1993 году я впервые ездила в Испанию учиться именно в Галисию. Осталась масса впечатлений от этой волшебной земли.
На перекрестке культур
— В Испании ты училась у замечательных хореографов и танцовщиков. Можно ли говорить о каких-то существенных отличиях между российским и испанским менталитетом?
— Русские люди, как и испанцы, любят темпераментные танцы, яркие костюмы. С Испанией нас роднит и некоторое сходство в психологии: испанцы проще в общении и в быту, нежели иные народы. Но есть, конечно, и много различий. Накладывают отпечаток и климат, и традиции, и уровень жизни. Если говорить о сценических аспектах, важно отметить, что русские от природы более мягки в танце, пластике, испанцы же танцуют резче, энергичнее. Обычно при обучении наших людей фламенко — это почти непреодолимый барьер. Они страшно зажаты, не могут выплеснуть колоссальный заряд энергии одним жестом, как испанские танцовщики. А во фламенко эти жесты и движения на каждом шагу, во все нужно вложить внутренний посыл, полностью отдаться эмоциям, но при этом быть как натянутая струна, а не как рассыпавшийся горох. Поэтому если говорить серьезно, то среди русских фламенко дано танцевать не всем, и хорошо, когда кто-то из таких единиц оказывается среди твоих учеников и студентов. Так сразу появляется солист, ведущий за собой остальных.
— Что ты думаешь о современном всплеске интереса к фламенко в России?
— Этот всплеск в последние годы стал для меня неожиданностью. Столько лет это все было почти никому не интересно, кроме кучки фанатов… Я начинала тогда, когда в Питере фламенко не было. Им увлекались отдельные люди, пытались как-то подражать согласно своему представлению о предмете, в основном околобалетному. Подчас это выглядело до смешного карикатурно.
Сейчас студии фламенко есть едва ли не при каждой бане или бензоколонке. Конечно, качество везде разное, но за все эти годы появились и серьезные школы, танцовщики и музыканты с хорошим вкусом, с хорошей подготовкой, талантливые и умные.
Хотелось бы, чтобы изобилие фламенко на той же питерской сцене не привело к перенасыщению. Именно поэтому я стараюсь как можно больше находить собственные и никем не пройденные методы и приемы. Я не хочу быть частью той волны, что сливается в общий поток стандартных программ фламенко. На данный момент мой путь — это работа в театре, где не хореограф работает на режиссера, а режиссер на хореографа. То есть через тело, через визуальный образ рождается действо, раскрывается особый мир, и хочется, чтобы зритель, приходящий в театр, попадал в него.
Фото Натальи ЧАЙКИ
ДОСЬЕ
Любовь Борисовна Фадеева (сценический псевдоним Амор) родилась 21 января 1975 года в Ленинграде. Окончила отделение испанского языка и литературы филологического факультета СПбГУ и аспирантуру на кафедре пластического воспитания Санкт-Петербургской академии театрального искусства. Училась у хореографа Национального балета Испании Мартина Варгаса, у танцовщицы Марикильи (Марии Гуардиа), заведующей кафедрой фламенкологии Университета Гранады, и у Татьяны и Лусии Гарридо. С 2000 года преподает испанский танец в СПАТИ.
В 1993 году основала первый в Санкт-Петербурге детский ансамбль испанского танца «Salero», а в 2000-м — танцевальный коллектив для взрослых «Аморейя-шоу». В 2002 — 2006 годах участвовала как оператор в съемках пародийной кинотрилогии «Суета вокруг колец» и фильма-сказки «Контрольная по чудесам». В 2007 году создала театральный проект «Энкрусихада», объединивший актеров, режиссеров и музыкантов, увлеченных испанской культурой.
