Андрей Колесников хочет попрощаться с «Авророй»

Главный редактор журнала «Русский пионер», он же автор книг о Владимире Путине и печально-знаменитого июньского банкета на революционном крейсере «Аврора», недоумевает, почему «никто не обратил внимания на антигламурный и самоироничный характер мероприятия».

Главный редактор журнала «Русский пионер», он же автор книг о Владимире Путине и печально-знаменитого июньского банкета на революционном крейсере «Аврора», недоумевает, почему «никто не обратил внимания на антигламурный и самоироничный характер мероприятия». Андрей Колесников полагает, что у олигархов, к которым в тот вечер были обращены строки «что, финансовые монстры, сдулись ваши доу- джонсы?», было больше поводов обидеться, чем у коммунистов, ужасающихся «гнусной декадентской» гулянкой на боевом корабле ВМФ и «гнусным матом» в песнях Сергея Шнурова.

Абсолютно мирная вечеринка

— Андрей, вы — непосредственный участник нашумевшей истории с крейсером «Аврора», что скажете в свое оправдание?

— Я не чувствую себя виноватым, потому что это как раз тот случай, когда мне не в чем себя упрекнуть. Мы провели прекрасную, мирную вечеринку на «Авроре», от которой в восторге остались все гости без исключения. Прохоров, про которого все говорят, что вечеринку на легендарном крейсере организовал олигарх, и это, видимо, неизбежно, пришел в качестве гостя на 10 минут — потому что у него в этот день была вечеринка в другом месте. Он пришел, потому что я его просил заглянуть хотя бы на пять минут, просидел минут десять и ушел.

— Но ведь у Михаила Прохорова до этого была история с девочками, которых он якобы набрал целый самолет и повез веселиться в Куршавель...

— Ну, есть какие-то ужасные законы журналистики, в которой я тоже работаю и их жертвой тоже пал... Мне, конечно, больно было читать очень многие вещи — про то, что на крейсере девушек раскладывали на стендах, как писали в своих пресс-релизах коммунисты, что вино рекой лилось на экспонаты...

— По слухам, вы бутылки с водкой разбивали о штурвал, обливали белого лебедя — приму-балерину Мариинки шампанским — словом, творили безобразия...

— Вот-вот. Поэтому адвокат Павел Астахов и предложил нам свою помощь — он был возмущен тем, как это подавалось в прессе. Он хорошо знал, что это была абсолютно мирная вечеринка, особенно если сравнивать со съемками порнофильмов, которые, как известно, снимались на крейсере...

— А что все-таки было правдой?

— Мы действительно привезли с собой какое-то количество вина и шампанского. Но с великим сожалением были вынуждены почти все увезти обратно в Москву, потому что пили мало. Были каскадеры, которые снимались в фильме «Тарас Бульба», — в какой-то момент они прыгнули за борт и с криками, обращенными к Шнуру: «Сережа, мы с тобой!» — поплыли к берегу — это предусматривалось сценарием. Подчеркиваю, это были профессиональные каскадеры, ведь в холодную воду никому не пришло бы в голову прыгать, даже если и выпить.

Нереальная политика

— Что вы ждете от своего заявления, поданного в Генпрокуратуру?

— Мы получили ответ из Генпрокуратуры, в котором признается правомочность наших требований и предлагается развивать нашу деятельность, то есть обратиться в другие инстанции, потому что этот вопрос — не ее компетенция. При этом она свою проверку провела и подтвердила правильность наших требований.

— А почему тогда «Аврору» списывают, лишают статуса боевого корабля ВМФ?

— Это тоже какая-то чушь! Вот появляется комментарий командира «Авроры» адмирала Чернавина, в котором он разъясняет все подробно. Но его никто не слышит, потому что основная версия — гораздо более интересная, «красивая», удобная... Вот это — тоже паршивые законы журналистики, и с этим ничего не поделаешь! Короче, мы написали об этом у себя на сайте, и я не хочу больше заниматься этой историей. У нас куча дел, и одно из них — мы хотим провести новогодний праздник в память об «Авроре» в Москве. Могу раскрыть некоторые секреты: я представляю себе ледяную скульптуру «Авроры», которую мы занесем в помещение. Она, наверное, там растает, то есть будет такой праздник со слезами на глазах, ведь мы теряем «Аврору», и это очень жаль.

— А мне жаль вас, когда смотрю программу «Реальная политика»: Тина Канделаки задает темп, направляет разговор — словом, забивает вас — известного журналиста, восемь лет пропахавшего, как раб на галерах, в пуле Путина... Вы интересно пишете в газете, но неинтересно говорите в «Реальной политике»...

— Ну, если вы это так воспринимаете, то я ничего поделать не могу. Мне интересно работать на телевидении — это такой материал на сопротивление... Могу сказать, что со своей стороны я не чувствую никакого давления Тины Канделаки — она не забивает меня, просто говорит то, что считает нужным.

— Речь о том, что уровень передачи очень низкий....

— ...чего не скажешь о рейтинге — он довольно высокий, несмотря на то что программа идет в ночное время, когда все рейтинговые передачи заканчиваются. Но как автор этой передачи я категорически не согласен с вами. Из чего вы сделали вывод, что качество у передачи очень низкое?

— Умному, взыскательному телезрителю...

— ...каким вы являетесь...

— ...естественно... Ему на десятой минуте надоедает смотреть программу — ну кого вы приглашаете в студию рассуждать о политике — какую-то попсу?

— Нет, все зависит от того, что вы ждете от этой передачи. Если вы хотите получить какие-то новости, касающиеся политики, глубокий политический анализ — вам не туда. Я, правда, не знаю, куда вам — где вы его на телевидении можете получить? Наша задача абсолютно другая, я бы сказал, прямо противоположная. Меня, например, интересуют люди — наши гости — не как политики. Задавая им вопросы на политические темы, я не рассчитываю получить от них анализ, я рассчитываю застать их врасплох, показать их такими, какие они есть, а не такими, какими они рассуждают в эфире о своих творческих планах. У нас были эфиры, когда одна гостья просто клала голову на стол и говорила: «Боже, какая же я дура!» И это тоже результат передачи. Конечно, бывают люди, которым есть что сказать, но они тоже не добавляют к политической теме что-то новое. И вы, как умный и взыскательный телезритель, «реальной политики» там не найдете. Но я предлагаю вам шанс, которого, может быть, больше у вас никогда не будет, — увидеть людей такими, как есть.

Не соваться с гриппозным носом

— Андрей, вы восемь лет наблюдали президента Путина в самых разных ситуациях, затем их очень эмоционально описывали. Но складывается впечатление, что Владимир Путин — максимально закрытый человек, особенно не афиширующий свою личную жизнь...

— Вот мы недавно вернулись из Ялты, где проходила пресс-конференция двух премьеров — Путина и Тимошенко. У вас язык бы не повернулся упрекнуть Путина в закрытости: он так открылся, что мне даже не по себе стало. У него не много поводов раскрываться, но когда речь идет о Ющенко — это всегда повод раскрыться.

— Я вспоминаю его фразу, брошенную в Риме: «Не суйтесь со своим гриппозным носом», и понимаю, что никому не позволено соваться хоть с гриппозным, хоть с негриппозным носом в его жизнь...

— Понимаете, в чем Путин точно закрыт — в личной жизни. Путин — большой публичный политик, и если его личная жизнь становится фактором публичной политики, то я не вижу никаких причин об этом не говорить. Но поскольку, я повторяю, он закрыт, то и говорить об этом не получается — информации нет.

— Вы в таком ритме работаете, ваши дети, младшие школьники, папу когда-нибудь видят?

— Видят... На самом деле в сутках гораздо больше времени, чем принято думать, и в них гораздо больше часовых поясов. Так что для детей, я считаю, у меня времени остается много.

— Андрей, а насчет скандальной жизни Прохорова: он действительно такой скандальный?

— Месяц назад с него сняли все обвинения по куршавельскому делу.

— То есть олигарх чист и невиновен?

— Но если французская полиция сняла с него все обвинения, то язык не поворачивается сказать: грязен и виновен. Я его знаю, мне с ним очень комфортно.

— Конечно, он же финансирует журнал «Русский пионер»...

— Не совсем так, когда начинаешь в этом разбираться. Прохоров ничего не организовывал, просто после пятого или шестого номера журнала мы перешли в холдинг, но он не принадлежит одному Прохорову — он один из четырех акционеров, которые в равных долях финансируют большой медиа-проект.

— А вам кроме названия «Русский пионер» там что-нибудь принадлежит?

— Хотелось, чтобы мне там что-нибудь принадлежало. Но это... не ваше дело!

 

Фото Кирилла КУДРЯВЦЕВА

В Мой Мир

Опубликовать