Анна Гавальда ищет русского мужа
Ее называют звездой французской словесности, литературным феноменом, главной французской сенсацией, ее книги переведены на 40 языков мира и в России пользуются большим спросом. По ее романам снимаются фильмы, ставятся спектакли.
Ее называют звездой французской словесности, литературным феноменом, главной французской сенсацией, ее книги переведены на 40 языков мира и в России пользуются большим спросом. По ее романам снимаются фильмы, ставятся спектакли. «Просто вместе», «Я ее любил. Я его любила», «Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал» — теперь к галерее этих романов Гавальды прибавился еще один — «Утешительная партия игры в петанк». В Доме книги, на фоне вечернего города, Анна Гавальда ответила на вопросы «Вечернего Петербурга».
Я напишу счастливую историю любви в Санкт-Петербурге
— Анна, что удалось посмотреть в нашем городе?
— Мы с моей подругой и литературным агентом Татьяной полдня провели в Эрмитаже, но посмотрели лишь малую толику коллекции и обрели желание вернуться… Много гуляли по вашему прекрасному городу. Но презентация книги — это предлог. На самом деле я ищу русского мужа (смеется)! Все обычно ищут французского мужа, а я — наоборот.
— По традиции мы спрашиваем наших гостей, как понравился наш город. А что вам не приглянулось в Петербурге?
— Окно в гостинице не открывалось (улыбается). Мосты не развели в полночь… Мы расстроились, а потом узнали, что нужно было подождать еще, их разводят позже. Меня расстроило то, что нигде нет статуи Наполеона. Остальное все было прекрасно. Особенно встречи с читателями, которые помнили такие детали в моих книгах, о которых я сама уже подзабыла.
— Может ли Петербург стать местом для сюжета вашей повести или рассказа?
— Да, конечно. Здесь все может произойти. Такие города, как Париж, Рим, Барселона, Петербург, — уже сами по себе литературные персонажи. Ах, какая здесь может случиться любовь!..
— Но у русских писателей в Петербурге одни трагедии и драмы… Может, вы напишете что-то другое?
— О, точно, спасибо за идею, — я напишу счастливую историю любви в Санкт-Петербурге. Ну вот, например, такую: он и она на двух сторонах моста. Они готовы встретиться друг с другом. И в этот момент мост разводят… Нет, погодите, это не подходит для счастливой любви. Пусть тогда мужчина прыгает в воду и вплавь спешит к своей возлюбленной (смеется).
— Что, кроме таланта, нужно для того, чтобы стать известной писательницей?
— Удача! Когда стремление автора что-либо писать совпадает с желанием читателя об этом читать. Ты должна писать то, что люди хотят читать… Это редко кому удается. Писатель пишет, что он хочет, ему хочется рассказать эту историю. Никакой просчитанности здесь быть не может. Я не верю в чудеса литературного маркетинга. Моя первая книга была сборником новелл. Всем известно, что это некоммерческий жанр. К тому же она вышла в издательстве, где работали три человека, и говорить о каком-то маркетинговом расчете не приходилось. Но что-то произошло, и книжка стала успешной…
С Патрисией Каас мы почти родственницы
— Так совпало, что вы приехали в Петербург в те же дни, что и певица Патрисия Каас. Многие находят внешнее сходство между вами…
— Да, мне это уже говорили. Но мне кажется, что все сходство заключается в том, что у нас собаки из одного помета. В некотором смысле мы кровные родственницы.
— Говорят, что Каас в России даже больше популярна, чем во Франции…
— Вполне возможно. Французам очень быстро надоедают кумиры. Русская аудитория отличается большей верностью.
— Вы знакомы с русской литературой?
— В большей степени с поэзией. Цветаева, Мандельштам, Ахматова… Я до сих пор слушаю записи Владимира Высоцкого.
— На русском или французском?
— В двух вариантах.
— Какой интересней?
— Русский, конечно. Я не понимаю языка, это дает свободу воображения. Возможно, в непонимании текста кроется и секрет популярности у вас Патрисии Каас.
— Не могу не спросить вас еще об одной француженке — актрисе Одри Тоту. Она безумно популярна и любима в России. Именно Одри сыграла главную роль в фильме по вашему роману «Просто вместе».
— Сначала на главную роль в этом фильме утвердили другую актрису, но какие-то обстоятельства помешали. И я очень довольна, что в итоге сыграла именно Одри… Прекрасная актриса, она меня вдохновляет, мне даже хочется написать какой-то сценарий именно для нее.
— Уже есть желающие экранизировать роман «Утешительная партия игры в петанк»?
— Ко мне несколько раз обращались режиссеры и продюсеры с предложением продать право на экранизацию, но пока не хочу этого делать, поскольку сама очень привязана к героям этой книги и мне совсем не хочется, чтобы лица каких-то актеров заслоняли их образы. Мне кажется, читатели сами представят их лучше, полней, интересней… Что касается предыдущих адаптаций моих романов, они по-своему неплохие, но книги, на мой взгляд, лучше. Я говорю это не из тщеславия, просто мне кажется, что книги глубже кино и театра.
Когда название вашего романа пишут на снегу — это покруче Нобелевской премии!
— Вспомните какое-то необычное проявление читательской реакции на ваши книги…
— Однажды мне пришло по почте письмо. В нем фотография: изображена машина, занесенная снегом, и кто-то написал пальцем на снегу: «Мне бы хотелось, чтоб меня кто-нибудь где-нибудь ждал» (название романа Гавальды. — Прим. авт.). Было очень приятно! Самое трогательное заключалось в том, что во фразе была орфографическая ошибка. Если название вашего романа становится чем-то вроде граффити на стенах, то это покруче, чем Нобелевская премия.
Еще одна интересная история случилась со мной в парижском метро. Я обычно не перечитываю свои книги, так как мне кажется, что я могла бы написать лучше. Но в тот раз ехала на встречу с переводчицей и, так как она задала мне несколько вопросов по тексту, решила перечитать отдельные главы в метро. На очередной остановке сидевший рядом мужчина встал, похлопал меня по плечу: «Я вам завидую — вы еще не закончили эту книгу! Вам очень повезло, вы еще в середине!»
— В свое время вы выиграли конкурс на лучшее любовное письмо. Что это за конкурс такой?
— Конкурс проводила известная французская радиостанция. Я написала очень короткое письмо, буквально десять строчек, от лица мужчины: он каждое утро едет на работу в автобусе с женщиной, которая ему нравится. И он спрашивает сам себя, осмелится ли он когда-то выйти с ней на одной остановке...
Самое трудное — придумать первую фразу
— Перед выходом нового романа у вас была продолжительная пауза. Или это творческий кризис?
— Наверное, да. Самое сложное для меня — поиски первой фразы. На это могут уйти годы. Ну а когда твои персонажи ожили, ты не занимаешься придумыванием сюжета, а словно встречаешься с ними, как со своими друзьями, и они сообщают тебе о происходящем.
— Говорят, раньше вы занимались журналистикой...
— Точнее, литературной критикой. И по сей день занимаюсь. Пишу обзоры для парижских журналов о книгах для детей. Дети — моя любимая тема.
— А своих у вас двое?
— Моему сыну четырнадцать, выше меня ростом, увлекается ботаникой, у него в комнате чуть ли не настоящая теплица. Дочери десять, хочет стать второй Коко Шанель. Мы с ней очень дружны, но иногда она спрашивает меня: «Ты думаешь о своих героях или я могу с тобой сейчас поговорить?»
— О чем будет ваш новый роман?
— Он уже написан и вышел на днях во Франции. Все началось с первой фразы: «Я не успела сесть, как моя свояченица уже набросилась на меня».
Беседовал Болеслав СОКОЛОВ
Фото Михаила САДЧИКОВА-младшего
Метки: Путешествия Интервью Искусство Литература
Важно: Правила перепоста материалов
