«Балтийский дом»: слезы, водка и дорога
До конца сентября еще ох сколько времени. Но уже теперь в Петербург слетелись птицы высокого театрального полета. Слетелись для того, чтобы поговорить об очередном, 20-м фестивале «Балтийский дом», который пройдет с 27 сентября по 10 октября.
До конца сентября еще ох сколько времени. Но уже теперь в Петербург слетелись птицы высокого театрального полета. Слетелись для того, чтобы поговорить об очередном, 20-м фестивале «Балтийский дом», который пройдет с 27 сентября по 10 октября.
А 7 октября на Большой сцене одноименного театра покажут премьеру спектакля «Москва — Петушки» в постановке режиссера Андрея Жолдака.
Это была, пожалуй, ключевая новость фестиваля. Вокруг премьеры, даже пока о ней не было сказано, вертелась вся встреча. Герой поэмы Венички Ерофеева тонул в алкоголе — и собрание оргкомитета фестиваля устроено было в рюмочной. Угощали, правда, чаем с пряниками и сушками.
Чай не водка — много не выпьешь!
Поэма «Москва — Петушки» сентиментальна — и председатель комитета по культуре Антон Губанков заговорил о подлинных чувствах, которые должен вернуть нам грядущий фестиваль.
«Фестиваль в расчете на истинного зрителя»
— Если вы меня спросите, чего я жду от фестиваля, — начал Антон Губанков, — то лично я скажу, что хотел бы поплакать. Мы с вами так мало плачем! И в этом наша проблема. Мы обуржуазились и стали циничными. Но если спектакли «Балтийского дома-2010» вызовут слезы и какие-то острые чувства — будет здорово. «Балтийский дом» — это действительно настоящий дом, где и свои, и приезжие чувствуют себя комфортно. Он цементирует постсоветское пространство лучше, чем любые политические попытки.
— Ну, у нас были и тяжелые годы во второй половине 90-х. Кое-кто говорил, что «Балтийский дом» на грани катастрофы и нас всех надо повесить на рее за то, что мы творим с русским интеллектуальным театром, — продолжил мысль Сергей Шуб, директор фестиваля. — А мы строили дом и продолжаем его строить. Я тоже люблю плакать в театре — не только потому, что мой непосредственный начальник Антон Губанков любит плакать, но и потому, что такова природа истинного зрителя — переживать потрясение души. Мы строим фестиваль в расчете именно на такого зрителя. Юбилейный фестиваль имеет подзаголовок «Избранное». Мы пригласили на него тех художников Балтии и Европы, которые вместе с нами создавали художественный облик «Балтийского дома».
И абсолютно естественно, что фестиваль открывается спектаклем литовского режиссера Эймунтаса Някрошюса — человека, который является творческим лицом фестиваля. Его «Отелло», который вообще уже не идет на сцене, все же будет показан зрителю и в этом году. Одна из последних премьер Някрошюса — «Идиот» Достоевского. Он тоже будет представлен на фестивале.
Римас Туминас — другой литовский театральный корифей. Он привозит «Маскарад» Лермонтова. Этот спектакль будет сыгран в последний раз — а мы будем ждать новых премьер Туминаса, которые, конечно, уже есть.
Мы покажем и спектакль латыша Алвиса Херманиса «Длинная жизнь» — вещь не-обычайной художественной и человеческой силы.
Люк Персиваль — бельгиец, режиссер, которого именно наш фестиваль открыл российскому зрителю. Он представляет спектакль «Дети Солнца» — по пьесе Горького, потрясающее произведение театрального искусства.
Изумительная вещь — спектакль «Дама с собачкой», и счастливец тот, кто посмотрит его. Это постановка грузинского режиссера Левана Цуладзе, «человеческо-кукольная версия». Мне кажется, мы 30 процентов своих сил потратили на то, чтобы преодолеть технические и политические сложности, — но все-таки смогли его привезти на фестиваль.
«Попробую сделать человеческий спектакль»
Наконец вернулись к «Москве — Петушкам». Как оказалось, сама идея спектакля появилась у арт-директора фестиваля Марины Беляевой.
— 20 лет нашему фестивалю и 20 лет со дня смерти Венедикта Ерофеева, — говорит она. — Когда мы задумывали спектакль, про эту дату даже не вспомнили. А потом оказалось, что 11 мая 1990 года этот человек тихо ушел из жизни. Наверное, это какой-то знак. Вот как пришло в голову пригласить сюда Владаса Багдонаса — я и сама не знаю. Но как-то пришло. Мы собрались с режиссером Андреем Жолдаком и актером Владасом Багдонасом, и нам всем стало тепло...
Над спектаклем работает по-настоящему международная труппа. Декорациями занимается болгарский сценограф Тита Димова. Костюмы разрабатывает Туомас Лампинен — художник из Финляндии.
Сам Андрей Жолдак, режиссер-киевлянин, перебравшийся несколько лет назад в Германию, называет себя режиссером мира:
— Я сейчас с новой труппой месяц жил на краю света, среди льда и снега, в Северной Норвегии — в чумах вместе с местным населением, чтобы ставить «Северного короля Лира». Понял, как мы все суетимся, не умеем говорить друг другу добрые слова. Как завидуем друг другу и какие мы жестокие. Конечно, я попробую сделать человеческий спектакль. Тут говорили насчет того, что нужно поплакать? Давайте привяжем Багдонаса к машине пыток, побьем его током, пальцы выломаем, глаза выдавим — вот и поплачем. Шучу, конечно. Но какой спектакль получится — я не знаю. Если человеческий — хорошо. Если нет — я не сильно расстроюсь.
Владас Багдонас, литовский актер, которому Андрей Жолдак сулил ломать пальцы на сцене, не очень-то похож на героя «Москвы — Петушков». Впрочем, и на Отелло он не смахивает — а ведь играл эту роль у Эймунтаса Някрошюса, и вполне успешно.
— Я вообще теперь много работаю в России, — сообщил он. — Литовцы мне очень завидуют, но пока здороваются. На самом деле я рад и счастлив такой возможности. Даже если работа с Андреем Жолдаком будет жесткой. Я-то привык, что режиссер молчалив, говорит только: «Ну, ну...» — а тут такой темперамент. Андрей мне все что-то говорит, объясняет. Я стараюсь соответствовать. «Москва — Петушки», безусловно, очень русская история, которая почти непереводима. Но это будет не только русский спектакль. Сегодня я уже видел декорации. Думал, что будет какой-нибудь мрачный вагон. А там — просто тропинка. Дорога...
Прямая речь
Владас Багдонас:
— Я вообще теперь много работаю в России. Литовцы мне очень завидуют, но пока здороваются. На самом деле я рад и счастлив такой возможности. Даже если работа с Андреем Жолдаком будет жесткой.
Фото Натальи ЧАЙКИ
