Берегите, люди, нервы: здесь клонируют Минерву
Мы убедились в правдивости выражения «не боги горшки обжигают». Величественные скульптуры, которые вызывают у нас благоговейный трепет в музеях, садах и парках, — дело сильных рук трудолюбивых специалистов.
Сотрудники фирмы ООО «Пантеон», недавно закончившие реставрацию памятника Петру I у Михайловского замка, пригласили корреспондентов «ВП» в царство мраморов Каррары и гипсовой трухи — в свои реставрационные мастерские. Там мы убедились в правдивости выражения «не боги горшки обжигают». Величественные скульптуры, которые вызывают у нас благоговейный трепет в музеях, садах и парках, — дело сильных рук трудолюбивых специалистов.
Секрет — в мраморной крошке
Директор фирмы Сергей Обухов проводил нас в свои мастерские на юге города. В нескольких помещениях разместились копии всевозможных статуй и бюстов всех оттенков белого. «Как мастерам удается добиться такого сходства с оригиналом?» — недоумевали мы.
Сергей Обухов продемонстрировал нам очень интересный бюст — копию «Девушки в розовой драпировке» для Летнего сада. Ее практически не отличить от фотографии оригинала, представленной рядом. Конечно, у фирмы есть свой секрет. Но общеизвестные его компоненты — это полиэфирная смола в сочетании с мраморной крошкой.
Чтобы добиться таких сложных оттенков розового мрамора, специалисты решили использовать крошку разных размеров. Такая технология — самая антивандальная: естественные микротрещины, образующиеся на скульптуре, упираются в крошку, и за счет этого памятник уверенно переносит напор времени. В смеси также используют оксиды металлов, стойких к внешней среде, поэтому белый мраморный цвет лучше сохраняется.
— Мрамор ведь бывает самых разных сортов и разных оттенков, — рассказывает Сергей Обухов. — Некоторые скульптуры, которым очень много лет, имеют уже своеобразный оттенок. И чтобы добиться нужного сходства, нужно искать, экспериментировать.
В соседней комнате нас встретила огромная гипсовая модель совы в человеческий рост. Это — образец, по которому скульптор-реставратор Павел Игнатьев изготовил трех сов, сидящих сейчас на крыше дома на углу Садовой улицы и Вознесенского проспекта. Когда-то они исчезли, и их решили воссоздать — по одному маленькому сохранившемуся фотоснимку.
Форма важна не меньше содержания
Как выполняются копии, мы увидели на примере статуи Калиппиги из Царского Села. Она расположилась в мастерской как на операционном столе. Ее разделили бортиками, так называемыми усенками, из гипса, потом установили специальные резиновые замочки, которые должны держать всю конструкцию формы. Сверху все заливается резиной, а затем пластиком. Получается своего рода кожух, который внутри имеет форму статуи. Затем его разрезают по усенкам, части складывают вместе и внутрь заливают раствор.
— На подготовку формы уходит один день, на отливку — еще один. Но самый важный и серьезный процесс — доводка. Нужно убрать швы, устранить неровности. В зависимости от качества формы на это уходит от десяти до сорока дней, — рассказывает Сергей Обухов.
В центре другой комнаты — причудливый серый агрегат. Его используют для приготовления смесей. Настоящие европейские машины для таких целей стоят сотни тысяч, эту же приспособили из простой советской бетономешалки, и со своей работой она справляется. Рядом — мешки, наполненные мраморной крошкой.
«Не нужны нам моря и корабли»
А еще в мастерских почему-то стоят тренажеры.
— Мы работаем без выходных, постоянно что-то делаем, — рассказывают молодые сотрудники фирмы. — Вот и спортом здесь же занимаемся. Внутри у нас прохладно, а мы в футболках ходим, не удается замерзнуть.
Вопреки сложившемуся в последнее время мнению о том, что молодых людей не привлекает профессия реставратора, в «Пантеоне» их много. Это выпускники и студенты реставрационного колледжа, но не только. По словам Сергея Обухова, когда выполняли большой заказ на изготовление мраморных колонн для торгового центра, призвали на помощь студентов Училища имени Макарова. После этого некоторые из них сказали, что не нужны им больше моря и корабли, и остались работать в мастерских.
— Мы также сотрудничаем со многими скульпторами. Из интересных и сложных работ, пожалуй, можно вспомнить шестиметровую статую, изображавшую мать, бросающую на землю платок. Она символизировала окончание войны, это был президентский заказ для Абхазии. Огромную статую отливали в мастерской у Зураба Церетели, а затем везли в Сухум, всю дорогу выплачивая штрафы, — вспоминает Сергей Обухов.
Фото Натальи ЧАЙКИ
