Чеховские мотивы

До 8 февраля в Доме актера имени К. С. Станиславского (Невский пр., 86) открыта выставка «чеховских» работ прославленного театрального художника, народного художника России, главного художника БДТ им. Г. А. Товстоногова Эдуарда Кочергина.

До 8 февраля в Доме актера имени К. С. Станиславского (Невский пр., 86) открыта выставка «чеховских» работ прославленного театрального художника, народного художника России, главного художника БДТ им. Г. А. Товстоногова Эдуарда Кочергина.

Чехов и Кочергин — оба люди театра, просто один мыслит вербально, другой — пространственно. И Чехов, и Кочергин привнесли в театр груз своей непростой жизни. Сейчас театр Чехова многие воспринимают как нечто утонченное, но для современников Чехова его пьесы были  неприятными настолько же, насколько многим сейчас неприятна «новая драма»;  даже далеко не глупым казалось, что это не драматургия вовсе: «Когда он создавал свои пьесы, никто не понимал, что это такое, — напомнил Эдуард Кочергин в беседе с корреспондентом «ВП». — «Чайка» же на премьере провалилась, не знали, как это ставить и играть. А сейчас ясно, что Чехов — предтеча всей современной драматургии: без него не было бы ни Пиранделло, ни Брехта, ни Дюрренматта…»

Эдуард Кочергин — настоящий петербургский интеллигент, человек высоко- образованный и тонко чувствующий. Но — теперь многие знают — в детстве и юности художник прошел через детприемник сталинских времен, шесть лет бежал через всю «эсэсэрию» на родину, в Ленинград, познал совсем не идиллическую жизнь питерского «дна» (об этом можно почитать в уже прославившейся книге «Ангелова кукла» и в вышедшей недавно «Крещенные крестами»). Не сгинуть в послевоенном аду будущему художнику помогла страсть к рисованию...

На церемонии открытия выставки актер Валерий Ивченко сравнил писателя и художника таким образом: «Чехов, как и Эдуард Степанович, — мужики от искусства. Сейчас так мало мужчин в искусстве! Представьте только: Чехов поехал на лошадях из Москвы на Сахалин — кто нынче отважится на такое?..» При всей разности судеб получается, что и Чехов, и Кочергин в весьма некомфортных условиях проехали через всю страну…

Выставка открылась в день чеховского 150-летнего юбилея. В экспозиции — эскизы декораций, костюмов, сами костюмы (огромные фигуры ряженых к спектаклю «Три сестры», поставленному в Белграде Георгием Товстоноговым), рисунки к чеховским спектаклям для театров России и Европы… Церемония открытия в Доме актера была одновременно и презентацией книги: в издательстве «Вита Нова» вышло собрание пьес Чехова, оформленное работами Кочергина. Случай довольно редкий: сценография и книжная иллюстрация — искусства совсем не близкие, но Кочергин выработал некий «чеховский язык», и его эскизы придают текстам пьес театральный объем. Присмотревшись, легко можно уловить «чеховские мотивы»: почти отсутствие цвета, прорастающие с самых неожиданных сторон деревья… в эскизе к неосуществленной «Чайке» «колдовское озеро» проступает через швы сценической коробки. В «чеховиане» Кочергина в мир людей проникает время — и жизнь в ее биологическом течении, и эпоха. Первый чеховский спектакль был не по пьесе Чехова, а о Чехове — «Насмешливое мое счастье» в Театре имени Комиссаржевской в постановке Камы Гинкаса. Худрук Комиссаржевки Виктор Новиков на открытии выставки отметил: «В «Насмешливом моем счастье» Эдик сыграл и сделал всего Чехова. Потом мотивы из этого спектакля часто у него встречались». Эдуард Степанович с этой мыслью согласился…

Театралы начала 1990-х помнят, что Кочергин одновременно создал сценографию двух «Вишневых садов»: легкие ширмы — в МДТ, сцену-ящик — в БДТ. «Да я еще третий делал практически в то же время — в Японии! — рассмеялся Эдуард Степанович. — Чехов вообще непрост, но для профессионала это очень интересная задача — сделать его по-разному. Решение зависит от театра, от режиссера, от артистов даже…» А на вопрос, что в Чехове ему особенно дорого, Эдуард Кочергин ответил: «Сочетание точного наблюдения над бытом и метафизики».

Татьяна КИРИЛЛИНА