Через закон переступить нельзя. А через ветерана?
Инвалид Великой Отечественной войны Ирина Владимировна Грызова (Яворская) очень обрадовалась, узнав из СМИ, что всех ветеранов, нуждающихся в жилье, обеспечат квартирами к маю 2010 года. Но буква регионального закона мешает помочь инвалиду войны.
Инвалид Великой Отечественной войны Ирина Владимировна Грызова (Яворская) очень обрадовалась, узнав из СМИ, что всех ветеранов, нуждающихся в жилье, обеспечат квартирами к маю 2010 года, о чем не раз заявляли и президент, и премьер, и губернатор Петербурга. «Ну наконец-то, — подумала Ирина Владимировна, — может, и мой вопрос решится!»
Заслуг не счесть…
А вопрос, конечно, сложный. Более пяти лет прошло с тех пор, как после смерти мужа, однополчанина, она переехала жить в Петербург к дочери и двум внучкам из Узбекистана, а ее все еще не ставят в очередь на жилье. Она обитает в 11-метровой комнатке — там не только ночью темно, целый день света белого не видно! Два окна смотрят в глухую, страшную, ободранную стену двора-колодца. Но даже эта комнатка ей не принадлежит — Ирина Владимировна не участвовала в приватизации. Более того, когда поселилась у дочери, зять через нотариуса оформил документ, чтобы она не имела права ни на один метр площади. Ирина Владимировна даже не обиделась — думала, вот встанет на очередь, получит квартиру и будет спокойно жить дальше. Она верила, что это рано или поздно случится. А как иначе, ведь она инвалид, дочь полка, в 15 лет ушла на фронт....
— Когда немцы в 42-м вошли в мой родной Воронеж, меня вместе с другими людьми отправили в Фатеж в Курской области — там был организован трудовой концлагерь. 7 февраля 1943 года нас освободили советские войска, и я с ними ушла на фронт... Мы участвовали в операции «Багратион», освобождали Бобруйск, Украину, форсировали Днепр и гнали немцев до Берлина... А когда наступало какое-то затишье между боями, я в перерыве вместе с концертной бригадой выступала перед бойцами: пели и «Синий платочек», и «Катюшу», — вспоминает Ирина Владимировна. — И как-то на одном из выступлений на передовой из немецких окопов раздалось: «Катюшу!» Мы ушам своим не поверили, не думали, что фашисты нас слышат и попросят спеть одну из лучших военных песен!
А однажды на фронте 15-летняя санинструктор с девятью ранеными оказалась в окружении. Решение пришло молниеносно: она осторожно пробралась в деревню и собрала людей на помощь — раненых смогли вывезти к своим. Командование оценило смелость девушки и наградило ее медалью «За отвагу» — это самая дорогая для нее награда. Ирина Владимировна показывает свой пиджак, увешанный медалями: «За боевые заслуги», «За победу над Германией», узбекская «Жосарат», что значит «мужество», есть и дорогой ей знак — «Юные защитники Родины»… Всего у нее около 30 наград, и не только военных.
«Я не ходячая, я ползучая»
А вот получить российское гражданство ей удалось только через пять лет после того, как она уже обосновалась в Петербурге. Однако сложнее всего оказалось встать в очередь на квартиру. Пять лет она пытается это сделать, доказывает чиновникам, как ей необходимо нормальное жилье, учитывая
82-летний возраст и плохое здоровье. На войне ей раздробило снарядом тазобедренную кость, после чего Ирина Владимировна с трудом передвигается, есть и другие проблемы — деформация, «перекос позвоночника»… И как, скажите, подняться на третий этаж по крутой винтовой лестнице? Приходится чуть ли не на четвереньках, ползком. Лишний раз уже ни спуститься, ни подняться — мучения страшные, и тяжелую инвалидную коляску на третий этаж не поднять. «Я не ходячая, я ползучая», — еще умудряется шутить ветеран и добавляет, что рада существованию службы социального такси, — она его вызывает, когда надо на работу в Межрегиональный комитет ветеранов войны ехать. Потому что не любит сидеть без дела, как бы плохо себя ни чувствовала. Вот и возглавляет Ирина Владимировна поездки ветеранов то в Курск, на 65-летие Курской битвы, то в Белоруссию, на юбилей ее родной пятижды орденоносной 37-й Гвардейской стрелковой дивизии, где она служила в 109-м полку…
«Все упирается в то, что я не живу десять лет в Петербурге, — сокрушается Ирина Владимировна. — Хотя, если бы мне сразу дали гражданство и поставили на очередь, у меня бы не было таких проблем. Но у нас принят такой закон, и во всех письмах, которые я посылала в различные инстанции — и в жилищный комитет, и в комитет по соцзащите, и в администрацию Центрального района, и даже губернатору, — везде ссылаются на 57-ю статью ЖК, которую нельзя преступить. И вот я задаюсь вопросом: через букву закона переступить нельзя, а через ветерана, значит, можно?»
Ирина Владимировна показывает кипу писем — это отписки чиновников, составленные стандартно, словно под копирку:
«В соответствии со ст. 57 ЖК РФ жилые помещения предоставляются гражданам, состоящим на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях в порядке очередности, исходя из времени принятия таких граждан на учет. Семья вашей дочери состоит на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях на общих основаниях с 25.02.88. В настоящее время согласно жилищному плану на 2008 год обеспечиваются жилой площадью граждане, не имеющие жилищных льгот, принятые на учет до 1 октября 1979 года».
Пока живу — надеюсь
«Скажите, при чем здесь семья? — недоумевает отчаявшаяся женщина. — Я не ставила вопрос о семье, а ставила о себе как об инвалиде Великой Отечественной... А меня футболят: туда посылают, сюда… Мне скоро 83, вот и посчитайте, когда я получу хоть какое-то жилье — пять лет ждать постановки на очередь, еще сколько-то времени, чтобы получить квартиру… Это же чистое издевательство!»
Сегодня многие из тех, у кого «недобор по сроку», обивают пороги, чтобы добиться справедливого к себе отношения. Хотя и Дмитрий Медведев, и Владимир Путин неоднократно повторяли, что на жилье для ветеранов выделены федеральные средства… «Я уже так устала, хотя мне помогают и в комитете по соцзащите, и ветераны меня поддерживают, — призналась Ирина Владимировна, — что даже не знаю, куда еще написать о своей проблеме. Напишу президенту — мне кажется, он не даст ветеранов в обиду».
У Ирины Владимировны четверо детей, но все они после развала СССР разъехались по разным местам, восемь внуков, восемь правнуков. Когда ее просят выступить в молодежной аудитории, она с удовольствием это делает — выступает в училищах, в школах. Она находит благодарных слушателей — рассказывает о подвигах своей дивизии, читает военные стихи собственного сочинения... «Я бы могла еще послужить России — молодежь меня слушает, я могу с ней работать, находить общий язык, могу еще многое сделать. Зачем же меня сейчас «отрицать»?»
И правда, зачем? Неужели в порядке исключения нельзя помочь инвалиду войны — ведь городские власти находят же квартиры и для многодетных мам, и для олимпийских чемпионов, так чем ветераны хуже?
Фото Натальи ЧАЙКИ
