Чтобы понять преимущества жизни в России, надо побывать в Минске
В столице Белоруссии корреспонденту «ВП» не удалось поесть драников
В столице Белоруссии корреспонденту «ВП» не удалось поесть драников
Прежде чем отправиться в Минск, я позвонила в знакомую гостиницу, принадлежащую какому-то белорусскому ведомству. Помнится, четыре года назад я снимала там по смешной цене вполне приличный одноместный номер со всеми удобствами. Голос в трубке ответил: свободных номеров нет. Начала обзванивать другие гостиницы экономкласса, номера телефонов которых отыскала в Интернете. Везде один и тот же ответ: мест нет, звоните через неделю.
— А что произойдет через неделю? — поинтересовалась я.
— Школьные каникулы в Белоруссии закончатся, — ответили мне.
Вот в чем дело, оказывается. На школьные каникулы ученики со своими преподавателями по традиции посещают столицу страны, поэтому все дешевые гостиницы забиты. После того как я обзвонила примерно полтора десятка отелей, мне все-таки удалось забронировать номер. Забегая вперед, скажу, гостиница оказалась вполне себе современная и комфортабельная, недалеко от центра. Одноместный номер с завтраком обошелся в две с хвостиком тысячи рублей в сутки на наши деньги.
Здесь все говорят на русском
В купе со мной ехали три учительницы из питерских школ. Из их разговора я поняла, что они направляются в санаторий под Минском.
— За 12 дней заплатили 18 тысяч рублей, — сообщили они, — сюда входит и трехразовое питание, и процедуры: массаж, ванны. А за дополнительную плату, например за 600 рублей, можно еще и другие процедуры получить. Персонал старательный, вежливый, готовят очень вкусно. Разве у нас такое найдешь?
Приехав в Минск, я первым делом нашла обменник, они, надо сказать, здесь на каждом углу. В обмен на несколько тысячных бумажек мне выдали пачку купюр. Один русский рубль стоит 108 белорусских рублей.
От вокзала рукой подать до центральной улицы Минска — проспекта Незалежности (Независимости). Он очень напоминает старую часть Московского района — там такие же помпезные и мрачноватые здания, архитектурный стиль которых принято называть сталинским. Однако если у нас здания на центральных магистралях сегодня сплошь увешаны различными вывесками и рекламными щитами, то на главной улице Минска практически нет рекламы. Как-то непривычно было видеть на огромном здании в самом бойком месте одну-единственную надпись аршинными буквами — «Ювелирный магазин».
Поразила чистота: кругом ни соринки. Но еще больше поразило, что на центральной улице почти не было прохожих. Машины тоже проезжали редко. Город казался вымершим. Улицы ожили только после шести вечера, около магазинов стал роиться народ, молодежь группками прогуливалась по тротуарам. Я поняла, почему днем улицы пустеют: люди на работе, а приезжих мало.
Еще одна удивительная черта белорусской столицы. Все разговаривают на чисто русском языке: в магазинах, в гостинице, на улицах, между собой. На белорусском только вывески, и то не все. Еще — объявления в метро. Впрочем, не надо знать белорусского, чтобы понять их: «Астярожна, дверы зачыняюцца. Наступная станцыя — «Першамайская». Выход — на правый бок...»
Эхо оккупации
По заданию газеты я должна была написать о ветеранах, защищавших Ленинград, которые живут в Минске (этот цикл будет опубликован в пятничных номерах. — Ред.). Сотрудники Белорусского государственного музея истории Великой Отечественной войны помогли мне найти таких людей. Кстати, музей находится в самом центре Минска, тоже в сталинском здании. Здесь собрана богатейшая коллекция подлинных экспонатов и материалов военного времени, многие из которых просто поразительны.
— В 90-е годы экспозиция была значительно дополнена и переработана, — рассказала завотделом музея Светлана Езерская, которая провела для меня небольшую экскурсию. — Например, впервые были выставлены фото фашистских наместников Минска в годы оккупации Вильгельма Кубе и Готтберга. Здесь же представлено письмо жены Кубе Аниты, которое она написала в 1992 году, уже будучи старушкой, Елене Мазанник. Эта женщина работала горничной в их семье и по заданию партизан подложила бомбу в постель фашистского градоначальника, и он был уничтожен. А его беременная жена, которая спала с ним в одной постели, осталась жива. Вот ей и принадлежит письмо, в котором она пишет, что прощает Елену и в свою очередь просит у нее прощения. Несколько лет назад в Минск приезжал внук Кубе, внимательно осматривал экспозицию, долго стоял перед фотографией деда и очень удивился, увидев письмо своей бабушки.
Вообще для белорусов, по словам Светланы Езерской, тема войны до сих пор — очень болезненная. Только несколько лет назад перестали замалчивать такое явление, как коллаборационизм. Немцы заправляли в городе в течение трех лет, и его жителям надо было как-то существовать. До сих пор живы люди, которые пережили оккупацию и не пострадали, — и у них одно отношение к тому, что происходило. Другие столкнулись с жесточайшими репрессиями — у них совсем другой взгляд на те события. Общеизвестно, что на территории Белоруссии было свыше 250 лагерей и мест уничтожения. Только военнопленных в них погибло около 800 тысяч!
Светлана Езерская рассказала также, что в середине 90-х в музей приезжал и сын фашистского градоначальника Готтберга, который сменил на этом посту Кубе. В конце войны он сдался американцам в плен, но его малолетний сын, который был в Белоруссии с отцом, остался жив. Он остановился около фото отца и не мог сдержать слез.
— Переживают немцы, и долго, наверное, еще будут переживать, — подытожила Езерская. — А Минску советское государство долго не могло простить, что оборона города длилась всего трое суток. Как будто это была вина горожан. И звание города-героя Минску присвоили только в 1974 году, то есть спустя почти тридцать лет после окончания войны. А в биографиях людей, которые пережили оккупацию, пятно осталось на всю жизнь, их детей даже в институты не принимали…
Белорусский лен дешевле в Петербурге
Закончив дела, я отправилась по магазинам. Четыре года назад в Минске можно было купить дешево, например, эксклюзивные вещицы из льна. На сей раз магазины произвели удручающее впечатление. Именно так выглядели торговые точки в Петербурге на заре перестройки. Выбор товаров — минимальный, в основном белорусских производителей, а цены — такие же, как у нас. Например, женские брюки фасона десятилетней давности стоили от тысячи рублей на наши деньги и выше. Заглянула в фирменный магазин льняных тканей. Там вообще — страшная дороговизна. По крайней мере белорусский лен по такой цене, а то и дешевле спокойно можно купить и у нас.
Настало время перекусить. На том же проспекте Незалежности битый час бродила в поисках недорогого кафе. Хотелось отведать кушанья белорусской кухни. В одном месте, где самым дешевым блюдом были драники по 60 рублей на наши деньги, их… не оказалось. А в соседнем кафе те же драники стоили уже около 200 рублей. Мы привыкли к тому, что у нас через каждые пять шагов продается еда, выбирай на любой вкус, а в Минске поесть приезжему человеку — проблема. В конце концов остановила выбор на «Макдоналдсе».
Вечером возникла новая проблема. Друзья пригласили в гости. С пустыми руками не пойдешь. Решила купить бутылку хорошего красного вина. Рядом с гостиницей большой универмаг, «Беларусь» называется, на первом этаже — продовольственный магазин. Кстати, цены на продукты практически такие же, как у нас, может, немного дешевле. Минут двадцать искала винный отдел, не нашла. Спросила у кассирши, та махнула рукой в угол: «Вон там полка со спиртным». На ней обнаружила местную водку, красное сухое вино разлива минского завода и две марки молдавского сухого вина. Покупать их как-то не хотелось. Импортных вин в гастрономе не оказалось. В ресторане гостиницы нашлась бутылка южноафриканского вина, за нее пришлось переплачивать почти сто русских рублей.
В гостях у друзей опять вспомнились советские времена, когда в магазинах ничего не было, а в холодильниках все было. Что-то похожее там происходит сегодня во всех смыслах: средняя зарплата журналиста, например, составляет примерно половину средней зарплаты его российского коллеги. Тем не менее они умудряются путешествовать за границу, а в квартирах у них — евроремонт и современная мебель.
— Все-таки Белоруссия всегда была частью России, — высказала я смелую мысль в беседе с друзьями, — может, и теперь они должны стать одним государством? Вам жить станет легче.
— Белоруссия прекрасно может существовать и одна, — уверяли друзья, — как, например, Люксембург или Швейцария, где нет никаких полезных ископаемых. Вот и наша страна могла бы стать, например, банковским центром Восточной Европы.
Миллионы на мемориал
Вечером в белорусских новостях показали грандиозную стройку — новое здание для музея истории Великой Отечественной войны, в котором я побывала днем. Проект захватывал воображение: площадь будущего выставочного комплекса — 15 тысяч квадратных метров. Вечером он станет подсвечиваться лазерными лучами. Венчать здание будет стеклянный купол. Одновременно преобразится и прилегающая к нему площадь Героев, ее украсит фонтан из 170 струй. Общая стоимость проекта — 20 миллионов долларов.
На другой день белорусский коллега тревожно сообщил по телефону, что в банкоматах в Минске нет денег и неизвестно, когда появятся.
— Скорее всего в ближайшее время нас ожидают экономические потрясения, — предсказал он.
Впрочем, к вечеру деньги в банкоматах вроде бы появились.
В Минске продукты скупают мешками
В столице Белоруссии в последние дни царит ажиотаж, сообщает «Газета.ру». Люди мешками скупают продукты, опасаясь резкого повышения цен. Производители-импортеры не могут получить в банках валюту, но правительство страны уверяет, что все нормально.
Корреспондент «Газеты.ру» наблюдал в магазине в центре Минска, как в многолюдной очереди к кассе стояли старушки с полными тележками (по 20 — 30 бутылок) подсолнечного масла. Сахара в продаже уже не было. Люди в очередях активно делились информацией: «Зашел вчера в магазин по пути с работы домой, так народ гребет сахар сумками, масло коробками, кому под силу сколько унести. Вчера сам видел, как скупали сахар и геркулес — десятками пачек. Картошки белорусской в продаже уже нет — только македонская по полтора доллара за килограмм». Гречневой крупы в магазинах нет уже давно: в правительстве и не скрывают, что все белорусские запасы гречки продаются в Россию. Обзвон оптовых торговцев подтвердил: магазинам продукты отпускаются уже по новым, значительно более высоким ценам.
Однако никто из собеседников «Газеты.ру» не осмелился дать официальный комментарий. «Вы что, ведь по телевизору говорят, что все нормально, всего хватает. Если мы скажем другое, нас чиновники из горисполкома прикроют тут же», — признались в одной из компаний.
Розничные продавцы и импортеры более откровенны. «На прошлой неделе, по нашей информации, все импортеры приостановили отгрузку товаров, ожидая какой-то определенности с валютой. В такой ситуации надо хоть что-то знать, чтобы прогнозировать свою дальнейшую деятельность», — рассказал в интервью агентству «Белапан» специалист по маркетингу СП «Перно Рикар Минск» Сергей Кузнецов.
«Сегодня многие фирмы стоят в очереди на бирже, чтобы купить валюту, но ее нет. Соответственно, нет возможности закупать импортные товары, что автоматически ведет к дефициту», — сообщил директор минского универсама «Юбилейный-92» Владимир Нерозя. Пока, по его словам, импортных продовольственных товаров в стране хватает. Но поставщики, которые продолжают отгрузку иностранной продукции, страхуются тем, что закладывают в цену девальвационные риски. В каждой новой накладной фиксируются новые цены, которые как минимум на 3 — 10% выше прежних, сказал Нерозя.
«Что будет к маю — прогнозировать сложно. Если ничего не поменяется, последствия могут быть даже хуже, чем мы предполагаем», — добавил он.
Светлана ЯКОВЛЕВА, фото Лидии Морозовой (Петербург — Минск — Петербург)
