Дитя каприза — мода. Ей слепо следуют глупцы, а люди умные ею управляют сами...
«Мода как стиль жизни» — такова тема открытой в Манеже до 2 октября международной фотовыставки.
«Мода как стиль жизни» — такова тема открытой в Манеже до 2 октября международной фотовыставки.
Вплоть до 80-х годов ни один кутюрье не опускался до шоу. Например, у Шанель в ее ателье на улице Комбон манекенщицы медленно проплывали по подиуму в напряженной звенящей тишине. Даже музыки не было. Молчала и чопорная публика, состоящая из торговцев, богатых клиентов и неизменно одетых в черные платья и нелепейшие шляпки дам средних лет, как ни странно, заправлявших делами в крупнейших журналах мод.
А вот модные фотографии сразу стали площадкой для экспериментов.
Ретроспективный раздел — черно-белые снимки, сделанные великими фотографами прошлого века, чьи имена вошли в историю моды и культуры.
На смену стилей в фотографии влияла не только мода, но и кино, живопись. Снимки становились то почти репортажными, то причудливыми и странными, похожими на сюрреалистические картины Дали и Магритта или на кадры из итальянских черно-белых фильмов эпохи неореализма.
Кристиан Диор в Париже и Москве
Одним из первых, кто стал снимать моду в гуще обыденной жизни, был Вилли Майвальд. После войны в Париже он сделал фотографии коллекции Кристиана Диора 1947 года «Нью лук». Знаменитый костюм «Бар», в котором Диор словно закодировал новый женский образ, снят на улице, но поза манекенщицы, ее манера демонстрировать себя таковы, что она кажется чужеродной в этой обыденной реальности, словно ангел, упавший на грешную землю.
Документом эпохи «холодной войны» можно назвать фотографии, сделанные в Москве в 1959 году, когда свершилось немыслимое — Дом Кристиана Диора привез новую коллекцию. На снимки больно смотреть. Здесь сталкиваются два мира. Роскошные манекенщицы в шляпах, перчатках и дивных нарядах от Диора — высокие, тонкие, необыкновенно элегантные. А с другой стороны — неухоженные женщины в мужских жакетах, надетых на ситцевые платья, стоптанных туфлях, платочках. Это унижение женской красоты в СССР не могут, на мой взгляд, искупить все высокие идеалы, вместе взятые.
Мы, фотографы, были всегда бедными
Их никто не любит. И надо признать, они вполне заслуживают пинков под зад, ударов кулаком в лицо и разбитых фотокамер. Они не дают проходу звездам, снимая их в самые неподходящие моменты и в самых жутких ракурсах.
Их презрительно называют папарацци (в переводе с итальянского «папараццо» — назойливый комар с особенно противным писком). Пожалуй, одним из первых папарацци можно признать вашингтонского фотографа Тома Ховарца, снявшего в 1928 году казнь Рут Снайдер, осужденной за убийство мужа. В открытую делать этого было нельзя, поэтому он привязал камеру к собственной лодыжке и, фотографируя, приподнимал штанину.
На выставке у вас есть редкая возможность познакомиться с работами человека, который и был первым в мире папараццо. Это римский фотограф Тацио Секкьяроли, который в 1955 году вместе с Серджо Спинелли основал агентство «Рома Пресс Фото» и занялся охотой за знаменитостями: фотографировал политиков и звезд в самых нелепых и неприятных ситуациях. Тацио не пытался скрывать, что, мягко говоря, недолюбливает всю эту элиту: «Мы, фотографы, были всегда бедными дьяволами голодания, а они имели все это — деньги, известность, шикарные гостиницы. Швейцары в больших гостиницах давали нам информационные подсказки — можно назвать это товариществом пролетариата».
Он знал свое дело. Но вряд ли вошел бы в историю фотоискусства, если бы ограничился погоней за звездами. Ему повезло завоевать симпатию самого Федерико Феллини. В 1958 году он пригласил Тацио на съемочную площадку «Сладкой жизни», чтобы тот зафиксировал процесс съемок. Конечно, маэстро списал портрет папараццо с Тацио. Больше того — он даже хотел снять его в этой роли.
Тацио получил приглашение от Софи Лорен стать ее личным фотографом. Он был неразлучен с кинозвездой двадцать лет, объездив с ней весь мир. Особенно интересен снимок, запечатлевший кинозвезду на кинофестивале 1969 года в Москве. Как инопланетянка — бесконечно прекрасная и недосягаемая, она проходит мимо скамеечки, на которой сидят советские люди, замершие от восторга.
Лагерфельд меняет муз как перчатки
Муза была у каждого уважающего себя модельера. Катрин Денев вдохновляла Ива Сен-Лорана. Одри Хепберн — Юбера де Живанши. София Коппола — Марка Джейкобса. Изабелла Блоу — Филиппа Трейси и Александра Маккуина.
Увы, модельеры, как и любовники, не всегда верны до гроба.
У Карла Лагерфельда в разные периоды были разные музы. Самая знаменитая — французская манекенщица Инесс де ля Фрессанж — изысканная и утонченная аристократка.
А сейчас его музой «работает» музыкантша и модель Ирина Лазаряну — редкая оторва.
Ирина — из тех девушек, которые нигде не пропадут. Этакая Скарлетт О,Хара наших дней. Родилась в нищей Румынии, приехала подростком в Лондон и не только зацепилась в нем, но и сделала блестящую карьеру. Мастерица на все руки — певица (с красивым голосом) и барабанщица, игравшая в группе Питера Доуэрти, модель, а также дизайнер.
На выставке мы видим фотографии экстравагантной Ирины, сделанные известным итальянским мастером Лукой Манфреди.
На ней стоит мир
«Мода всегда была коварной соучастницей любви», — декларировал еще в 20-е годы прошлого века теоретик моды Рене Бизе.
Сегодня, когда, кажется, позволено все, трудно поверить в то, что в 1969 году нешуточный скандал разразился из-за одной-единственной фотографии, опубликованной в журнале мод. В британском издании «Харперс Базар» появился снимок популярного и талантливого фотографа Сары Моон: мальчик принуждает к поцелуям взрослую женщину, одетую в прозрачное платье. Поборники нравственности были вне себя. Сара Моон не выказала ни малейшего раскаяния. Она заявила, что сексуальность так или иначе присутствует в любой модной и рекламной фотографии. И вообще — на ней стоит мир!
В разделе «Мода и сексуальность» на манежной выставке представлены снимки, выполненные американским фотографом Брайаном Шамвэем. Героини его серии «Black Girl» — девушки из бедных кварталов, мечтающие о карьере модели и готовые ради успеха на все...
Вернисаж почтил своим присутствием патриарх российской моды Вячеслав Зайцев. Был, как обычно, элегантен: в длинной черной визитке, белой рубашке и жилете, на шее — серебряное сердце размером с женский кулачок на каучуковом черном шнуре.
Мэтр похвалил экспозицию, лишь немного посетовал на то, что его фотографии слишком ярко подсветили. Для него же особенно важна правильная игра света и тени, ведь он выставил фотографии, выполненные в стиле великого итальянского художника XVI века Микеланджело да Караваджо.
Кстати, по словам маэстро, фотография — его давняя любовь, к которой он сегодня, когда больше не работает над программой «Модный приговор», с удовольствием вернулся. Фотографировать же он начал еще в начале 60-х годов. Первым его фотоаппаратом была простенькая «Смена».
Фото Натальи ЧАЙКИ
