Достоин жить в ветхом доме?

Места много: квартира просторная (общая площадь — 71,77 кв. м), нет сварливых соседей. Да вот как-то не радует ветерана труда это обстоятельство! Ведь проживает она в аварийном доме, в котором нет элементарных удобств — горячей воды, например. Конечно, дом обещают расселить, но дальше обещаний дело не идет.

Блокадница Инна Николаевна Данилова больше сорока лет живет на Гороховой улице, в старинном доме № 33, который еще Достоевский приметил — он поселил туда свою героиню Настасью Филипповну.

Места много: квартира просторная (общая площадь — 71,77 кв. м), нет сварливых соседей. Да вот как-то не радует ветерана труда это обстоятельство! Ведь проживает она в аварийном доме, в котором нет элементарных удобств — горячей воды, например. Конечно, дом обещают расселить, но дальше обещаний дело не идет.

Однажды, когда еще жив был муж, Виктор Владимирович, тоже блокадник, на него в буквальном смысле обрушился потолок. Потолок-то «заштопали» оргалитом, а вот блокаднику пришлось долго лечиться. Кстати, Виктор Владимирович не раз сравнивал свое житье-бытье с военным временем, ведь он всю блокаду пробыл в Ленинграде. И однажды даже рассказал сыну, как он со своими братьями впервые увидел на столе белую булку и даже не притронулся  к ней — думал, что хлеб бывает только черным… Инна Николаевна тоже натерпелась в жизни — ее вместе с репрессированной матерью, немкой по происхождению, выселили в Якутию, а в 1948 году они вернулись в Ленинград. Скиталась по коммуналкам, теперь вроде и своя квартира есть, но опять-таки — в ней страшно жить!

Хотела Инна Николаевна встать на очередь на улучшение жилищных условий, но не тут-то было: чиновники твердят, что свободного жилищного фонда нет, и ни за что не хотят ставить семью блокадницы в очередь.

Нельзя сказать, что ее вопрос игнорировали, — нет, он обсуждался на заседании районной жилищной комиссии 10 мая 2007 года, но в постановке на очередь семье было отказано — потому что «на долю каждого зарегистрированного в квартире приходится 24,6 кв. м, что превышает установленную норму». Так с этим никто и не спорит, другое дело, что дом-то аварийный, угроза для жизни постоянно ощущается, и по закону его необходимо расселить. Но чиновники это обстоятельство игнорируют, хотя и признают, что квартира непригодна для проживания. Единственный, по их мнению, выход — это капитальный ремонт жилого помещения, который «ликвидирует аварийное состояние несущих конструкций». А на это время жильцам предлагается переехать «на площадь маневренного фонда с последующим возвратом по месту регистрации».

Делать нечего, блокадница согласилась, получила смотровой ордер и отправилась осматривать квартиру в маневренном фонде. Но она оказалось занята — там жили люди…

«Иначе как издевательством это не назовешь, — возмущен ее сын Игорь. — Гоняют старых людей туда-сюда, видимо, чтобы побыстрее отстали… А наш дом построен в 1765 году и с тех пор стоит без капремонта, в одной квартире уже туалет провалился. Но никому до этого нет дела». 

Кстати, об этом доме, который состоит из двух дворов (в нем больше сотни квартир!), и о проблемах его жителей «Вечёрка» рассказывала еще пять лет назад: в 2004 году здание гнило на корню, стены в нем трещали и их заделывали… пластилином. Потолки рушились, а их крепили скотчем. Самое интересное, что с тех пор мало что изменилось.

«Приезжающих в Петербург иностранцев водят к этому дому, рассказывают, что здесь жила Настасья Филипповна, а дом в любой момент может рухнуть», — поведали «Вечёрке» жители.

«Наш дом давно признан аварийным — он весь в «маячках», сейчас их, правда, закрасили, и где они находятся — никто не знает. Поставлены и подпорки в арках… А вечерами сидишь и ощущаешь, что дом дрожит — под нами еще линия метро проходит. Кто-то из жильцов с этим смирился, а мы — нет, но пишем за всех — и в МЧС, и прокурору, и уполномоченному, в правительство Петербурга, президенту, премьеру… У меня две папки переписки, — показывает кипу документов Игорь. — Нас уже по ТВ называют «неугомонными Даниловыми».

А как тут угомонишься, если в квартире невозможно жить — там практически не было кухни, неровный пол. Причем дом нельзя приватизировать и продать — здание, напомним, аварийное…

Когда вышел указ президента № 714, Инна Николаевна пришла сдавать документы в жилищный отдел Адмиралтейского района, но там сначала сказали, что надо было прийти раньше, а потом все же дали расписку в том, что документы приняты. И вот уже два месяца — тишина.

«Может, существует какая-то тайная директива для чиновников? — недоумевает Игорь Данилов. — Дескать, тяните подольше, и тогда проблема отпадет сама собой. Ведь людей, переживших войну, становится все меньше...»

Комментарий

Татьяна Смирнова, юрисконсульт:

— Жилье таким людям положено. Их не ставят на очередь, ссылаясь на лишние метры, а метры находятся в аварийном жилье, которое имеет соответствующее заключение. И получается заколдованный круг для тех, кто в этом доме живет. Я считаю, что ситуацию надо принять на контроль, поскольку в доме проживают несколько ветеранов Великой Отечественной войны.