ДТП в Комарове: скорее жив...
Дом творчества писателей жив помощью спонсоров. Но перенесет ли еще одну зиму знаменитый «старожил» в Комарове без ремонта и отопления?
О печальной судьбе знаменитого Дома творчества в Комарове «Вечерний Петербург» рассказывал почти год назад. На тот момент дом уже два года не функционировал и там царила разруха. В статье говорилось про отсыревшие и разрушающиеся здания, про опасную и устаревшую электропроводку, треснувшие от мороза стеклопакеты, испорченные сыростью книги в библиотеках... И про новую котельную, которую невозможно было подключить из-за отсутствия солярки. Но тогда бывший директор Владимир Савченко и председатель петербургского отделения Литфонда Евгений Невякин уповали на «новую власть» — то есть на Российский литфонд, на который недавно был перерегистрирован Дом творчества. Ждали оттуда помощи, строили планы запустить котельную и открыть дом для отдыхающих к началу 2009 года...
Работа проделана титаническая, но это — капля в море
В августе этого года мы снова приехали в Комарово. Дом по-прежнему стоит нежилой и ветшающий, он так и не открылся для постояльцев. Мы совершили экскурсию по когда-то легендарному дому, не единожды описанному в советской литературе.
В июне по дороге к знаменитой «будке» Анны Ахматовой мы заглянули сюда. И увидели, что территория напоминает джунгли, окна центрального корпуса заколочены досками, а пол засыпан штукатуркой.
Но за два месяца территория преобразилась: мусор убран, а заросли выкорчеваны, хотя огромная свалка по-прежнему «украшает» парк. Сопровождавшие нас работники Дома творчества рассказали, что на территории можно было обнаружить силовые кабели, находящиеся под током, и любой залезший сюда ребенок мог пострадать. В административном здании мы посмотрели на разоренный читальный зал и обнаружили, что книги из библиотеки прежние хозяева хранили в холодильной камере, отчего те пришли в негодность и заплесневели. Трубы и батареи радуют глаз новизной, но оказалось, что раковины не подходят к этим системам. Новенькая котельная, деньги на которую выделил Литфонд, стоит без работы, и неизвестно, заработает ли она, потому что солярка слишком дорога, нужен газ, а газа нет, но — обещают. Электропроводка проведена заново, но крайне небрежно: провода змеиными клубками свисают с потолков — это наследство, доставшееся от прежних хозяев. Видно, что работа здесь идет: штукатурка с пола отмыта, в некоторых номерах силами добровольцев восстановлены санузлы. Причем делается все из ничего: мы заглянули в комнатку, в которой на полу разложены кучи деталей, здесь из старых сломанных смесителей пытаются собрать новые. Где-то отремонтированы и покрашены душевые, где-то зашпаклеваны дыры. С одной стороны, невозможно не оценить, что при отсутствии средств для ремонта работа проделана титаническая, с другой стороны — все это кажется каплей в море…
Из-за войны заморожены счета
О том, что происходит в комаровском Доме творчества сейчас и каковы его перспективы, мы поговорили с директором Иваном Овинцевым.
— В Российском литфонде идет война: на его председателя Ивана Переверзина подал в суд литературовед Феликс Кузнецов, — сообщил нам директор. — В результате были заморожены литфондовские счета. Из-за этого прекратилось финансирование и нашего Дома творчества. В 2006 году здесь отключили свет и воду, все было законсервировано, и два года дом стоял и разрушался. Тут был один директор, он же сторож, электрик и сантехник, он честно стоял на посту, но, поняв, что дело не двигается с мертвой точки, ушел. Я стал работать в Комарове с 23 апреля 2009 года. Тут все было разрушено, территория заросла кустарниками, а первое, что я сделал, — это заплатил из своего кармана долг за электричество. Как бы дал в долг Литфонду. Мне ведь надо было принять дела, а для этого нужно было подключить компьютер. На сегодня Литфонд мне зарплату платит, но никакого финансирования дома не осуществляется. От Ивана Ивановича Переверзина я вижу реальную помощь: он профинансировал строительство котельной, обещает продолжить финансировать ремонт, провести газ. А от Феликса Кузнецова только вред, потому что ко мне приходят чиновники, задают вопросы, хотя я не имею отношения к тому, что там происходит, я не член Литфонда. Я вижу в этой борьбе исключительно вред, потому что, если бы ее не было, мы бы за лето все здесь отремонтировали и могли бы пускать посетителей.
— Каков сегодня штат в Доме творчества?
— Здесь работаем я — с очень небольшим окладом — и трое сторожей с минимальным окладом. Все остальные люди, которые принимают участие в ремонте, делают это бесплатно, то есть им обещают это оплатить, но пока ничего не платят.
— А что нужно профинансировать в первую очередь, чтобы дом мог начать работать?
— Нужно установить пожарную сигнализацию, отремонтировать электропроводку и привести в порядок номерной фонд. Кое-какой ремонт мы делаем своими силами.
— Каковы перспективы получить эти деньги?
— Нам обещают…
— На какие же средства сейчас осуществляется хотя бы этот минимальный ремонт?
— На деньги наших спонсоров. Первым откликнулся и помог нам Александр Яковлевич Розенбаум. Это свидетельствует о том, что дела культуры ему небезразличны. Борис Борисович Сергунков — сын поэтессы Лидии Гладкой, который в детстве жил в этом Доме творчества, тоже стал нашим спонсором и предложил помощь. Директор одной страховой компании предложил застраховать нас бесплатно.
— Как человек реалистичный, на что вы делаете ставку — на спонсоров или на то, что Литфонд все же разрешит свои проблемы и начнет регулярное финансирование?
— Не бывает таких спонсоров, которые могут вложить столько денег, сколько здесь нужно. Мы ждем помощи от Литфонда и думаем обратиться к Валентине Матвиенко. Мы знаем ее как человека, который хорошо относится к культуре, и хотим просить оказать нам посильную помощь. Ведь Комарово — это достояние Петербурга. Этот дом помнит Ахматову, Шефнера, Дудина. За три месяца, что я работаю, сюда приезжали люди со всей России. В июне нас посетили три иностранные делегации из Швеции, Финляндии и США, приезжал ахматовед из Польши — председатель союза писателей Марек Важкевич. К этому месту есть большой интерес у людей. И я хочу обратиться в КГИОП, чтобы его зафиксировали как памятник истории культуры и литературы, чтобы никто ничего не мог бы продать и разрушить.
— А каким вы видите будущее этого дома?
— Этот дом может стать современным пансионатом и приносить прибыль. Если его оставить — как было при советской власти — домом творчества писателей, то это будет нежизнеспособное заведение, потому что писатели жили здесь всегда по льготной цене. А для того чтобы этот дом содержать, нужен целый штат сотрудников, которым надо платить зарплату. Кроме того, нужно платить за воду, отопление, свет. И потому тут кроме писателей должны жить люди, которые смогут оплачивать полную стоимость проживания.
— А каков процент писателей, которые будут здесь отдыхать?
— Это не важно.
— Это важно, если 70 процентов номеров будет сдаваться посторонним людям, то это не будет домом писателей…
— Даже если 10 писателей приедут сюда раз в месяц по льготным путевкам, то это будет дом творчества писателей, потому что это собственность Литфонда и доход будет идти в Литфонд, а он сможет распределять эти деньги среди писателей. Но чтобы пансионат функционировал, сюда нужно приглашать людей, которые будут приносить прибыль, другого пути нет.
— Ну, это мы пока делим шкуру неубитого медведя, сперва надо, чтобы дом отремонтировали и он начал работать. Если деньги будут, то как быстро вы сможете восстановить дом?
— При должном финансировании мы сможем закончить ремонт в короткие сроки. Мы ждем сентября, когда станет ясно: или мы начинаем отопительный сезон, или консервируем здание, но тогда вся проделанная нами работа пойдет насмарку, и неизвестно, выдержат ли еще одну холодную зиму эти корпуса.
Мы ждем денег из Москвы!
Не на шутку взволнованные судьбой Дома творчества, мы обратились к председателю петербургского отделения Литфонда Евгению Невякину, чтобы узнать, чего ждет он.
— Наконец-то у нас все сдвинулось с места, идет полный ремонт зданий, — обрадовал Евгений Невякин. — У нашего Литфонда денег нет, мы их не зарабатываем, но мы ждем денег из Москвы, нам обещали, что деньги будут.
Надо сказать, что в таком же плачевном состоянии, как Дом творчества, находятся и писательские дачи в Комарове, соседствующие со знаменитой «будкой». Ахматовскую дачку несколько лет назад починил за свой счет меценат (об этом наша газета сообщала в июне. — Прим. ред.), а вот остальные домики, построенные в 60-х, гниют и разрушаются. Писатели, арендующие их на пять лет, в основном люди сильно пожилые и несостоятельные, так что капитальный ремонт им не под силу. Разве что кто-то крылечко новое пристроит вместо сгнившего, а кто-то за свой счет мусор с территории вывезет... Но все это ситуацию не спасает. Еще год — три — пять они простоят, но совершенно очевидно, что без должного ремонта вскоре дачки разрушатся окончательно. И что тогда? Писатели, с которыми мы разговаривали, боятся того, что «рачительный» хозяин — Российский литфонд — ждет: если домики развалятся до основания, то их можно будет не отстраивать заново, а продать землю. Вряд ли кто-то осмелится продать «будку», но там, где сейчас ахматовский колодец, и сосны, и домики, в которые она ходила в гости, вскоре могут вырасти «дворцы» из стекла и бетона. Один такой уже возвышается забор к забору с писательскими дачами.
Ждите, вам перезвонят попозже
А что же думают об этом в Москве, в Российском литфонде? Каковы планы хозяина комаровских угодий? Получить ответ на эти вопросы пока не удалось. Сколько бы раз корреспондент «ВП» ни звонила в Москву, в приемной Ивана Переверзина давали один и тот же ответ: «Вам перезвонят попозже». И мы все еще ждем звонка из Москвы…
А в Комарове все еще ждут денег на ремонт… А писатели ждут, когда перед ними снова откроются двери их дома… Но ждать осталось недолго — отопительный сезон не за горами, в конце сентября станет понятно: либо Литфонд найдет деньги, дом начнут отапливать и продолжат ремонт, либо его заколотят еще на одну зиму. Которая может стать и последней…
Фото автора.
Эти двери не скоро откроются для литераторов.
Лесоповал и помойка — наследство бывших хозяев.
Щитовая уже не раз горела.
