Егор Гайдар так и не успел сказать, чем закончится кризис
И все-таки Гайдар умер. Скоропостижно, в своем доме в деревне Дунино, что в Подмосковье, — не выдержало сердце. От эпохи перестройки останется только два имени — Ельцин и Гайдар.
И все-таки Гайдар умер. Скоропостижно, в своем доме в деревне Дунино, что в Подмосковье, — не выдержало сердце.
Бывший премьер в правительстве Бориса Ельцина, а затем директор Института экономики переходного периода, доктор наук, профессор в последние годы опасался за свою жизнь: он был уверен, что в 2006 году во время презентации книги «Гибель империи. Уроки для современной России» на российско-ирландской конференции в Дублине, когда он неожиданно потерял сознание, его попытались отравить. Причина — есть люди, которые сильно заинтересованы в ухудшении отношений России с Западом. И в этом смысле главный идеолог радикальных экономических реформ, проводимых в 90-е, был той самой мишенью. С тех пор Егор Тимурович больше не летал ни в Англию, ни в Ирландию.
Публичная деятельность Егора Гайдара вызывала разную реакцию. Кто-то так и не смог ему простить «шоковую терапию», «грабительскую приватизацию». Кто-то призывал «покаяться в грехах», считал его «объектом ненависти», издевался над «Гайдаром, шагающим впереди, несущим за спиной свои щеки». А для демократических слоев населения он был скорее «Кибальчишом», ведущим Россию к новым свершениям.
Свою оценку «наследия Гайдара» дает кандидат экономических наук преподаватель факультета международных отношений Станислав ТКАЧЕНКО.
— Гайдар, безусловно, яркий политик, действовавший в один из самых смутных периодов России. Он был политиком со своими идеями и ценностями, которые реализовывал. К сожалению, его окружало много жуликов, их концентрация вокруг него была выше, чем у обычного политика, но он сам особенно не запачкался.
— А скандал с фальшивыми чеченскими авизо разве не бросает тень на его репутацию? Те же отпущенные цены, деноминация рубля?
— Я читал все его мемуары и на русском, и на английском языках, но что-то не припомню там насчет чеченских авизо, «черной» наличности… Безусловно, деноминация — его идея первой волны реформ. Тогда это называлось «убрать денежный навес». Имелось в виду, что у населения на руках было очень много денег, и в системе регулирования цен они делали бессмысленной реформу вообще. Потому что наличности было больше, чем товаров на рынке, импорта почти не было, так как цены упали, соответственно, все, что правительство вкладывало в производство продукции, население покупало на уже имеющиеся деньги. Оставался один путь — это инфляция. Другое дело, что в 1992 году предоставили излишне большую власть Центральному банку, когда его возглавлял Виктор Геращенко, и Россия полностью потеряла всякий контроль над вложением денег. В итоге получила две с половиной тысячи процентов инфляции в год. Но по большому счету с макроэкономической точки зрения это было правильное решение.
— Станислав Леонидович, вы же знаете, что у гайдаровских реформ очень много противников, его вместе с Чубайсом чуть ли не во враги народа записали, потому что при Егоре Тимуровиче начиналась приватизация...
— Относительно приватизации могу сказать, что на 50% было преступлений, а остальные 50% — довольно-таки бездарная идея, вернее, то, как она была реализована. До сих пор в России нет представления, какая доля экономики должна быть частная, а какая — государства…
Один умный человек много лет назад, после окончания холодной войны, сказал: «Успешных не шоковых реформ Европа не знает». В тех государствах, где проводились плавные и осторожные реформы, таких, как Украина и Белоруссия, сейчас экономика упала. А страны, которые шли путем радикальных реформ, приватизировали часть экономики, создали рыночные институты типа банков или бирж, чувствуют себя намного лучше. То есть Гайдар действовал как политик, имеющий долгосрочную перспективу.
— По-вашему, выходит, что Гайдар оказался в нужное время в нужном месте в нужный час?
— Не думаю, что не было никакого другого человека в России, который бы мог работать на его месте, но, безусловно, Гайдару досталась самая трудная часть истории в постсоветской России. И хотя немедленные результаты были ужасны, были созданы институты, которые заработали только при Путине.
И как раз с экономической точки зрения его реформы были наиболее болезненны, от них пострадало абсолютное большинство населения. Видимо, у Гайдара просто не было времени внимательно изучить китайские реформы — он плохо знал российское общество и ценности, в которых оно живет, что люди скорее будут надеяться на государство или на колхозную общину — на что угодно, только не на самих себя. А он строил свои реформы, исходя из того, что в России, грубо говоря, живут американцы или шведы.
— Дела политиков объективно оценить можно по прошествии времени. Как вы думаете, со временем сторонников у Гайдара будет больше или меньше?
— Намного больше! Для среднего класса России лет через двадцать Гайдар будет героем, намного большим, чем остальные политики. От этой эпохи останутся два имени — Ельцин и Гайдар.
