Где должны храниться иконы — в музеях или церквях?

История передачи иконы Торопецкой Богоматери (Одигитрия) из Государственного Русского музея во вновь построенную церковь коттеджного поселка Княжье Озеро в Подмосковье показала со всей очевидностью: российские музеи находятся на грани разорения.

История передачи иконы Торопецкой Богоматери (Одигитрия) из Государственного Русского музея во вновь построенную церковь коттеджного поселка Княжье Озеро в Подмосковье показала со всей очевидностью: российские музеи находятся на грани разорения. Завтра из них можно будет вывезти любой предмет — если этого захочет очередной амбициозный бизнесмен.

Любой каприз за ваши деньги

Все началось еще в конце лета. Тогда и был решен вопрос о передаче ценнейшего памятника древнерусской живописи из государственного музея в церковь, построенную в коттеджном подмосковном поселке, основным застройщиком которого является известный бизнесмен. Он же стал главным спонсором строительства в поселке храма.

Чтобы добиться желаемого, Росохранкультура подключила «тяжелую артиллерию» — письмо на имя министра культуры Александра Авдеева от патриарха Кирилла. И тогда специалисты забили настоящую тревогу. Но Русский музей хранил молчание до того дня, когда икона уже переехала на новое место. Кстати, не на полгода, а до конца сентября 2010 года.

На брифинге для журналистов директор Русского музея Владимир Гусев заверил, что никакого давления на музей со стороны Министерства культуры и Росохранкультуры не было. И вообще икона всего лишь поехала на временную выставку и гарантией ее возвращения является письмо патриарха Кирилла, в котором он обещает выполнить все условия договора. Руководство Русского музея рассказало о беспрецедентных мерах по безопасности и сохранности иконы: о закупленных специальных камерах с искусственным климатом, в которых она будет выставляться, о системе круглосуточного видеонаблюдения — картинку с камер будут видеть сотрудники Русского музея на своих компьютерах. В общем, за всеми этими мерами очевидно стоит только одно — гигантские деньги и такие же амбиции в первую очередь бизнесмена.

Огласите весь список

Икона Богоматерь Одигитрия (Торопецкая) — один из ценнейших памятников древнерусской живописи, таких икон — по качеству письма и возрасту — в мире насчитываются единицы. Ей выпала тяжелая судьба: написанная в XII веке по просьбе княжны Ефросиньи Полоцкой  мастерами из Эфеса как список (копия) с иконы евангелиста Луки, она была через Константинополь доставлена в Полоцк. Древний образ не сохранился — в XIV веке он был заменен живописью псковского мастера. Затем ее судьба теряется в тумане истории до XVII века — о том, где она находилась, что с ней было, существуют только легенды. У специалистов вообще есть сомнения, действительно ли на этой доске находился когда-то образ, привезенный из Эфеса.

Икона серьезно пострадала, потому что была выносной, то есть ее носили по городу, поэтому в дерево были вбиты гвозди, которыми крепилась рукоять. Хранили ее в церкви, естественно, зимой и летом в неотапливаемом помещении, поэтому краска осыпалась, ее много раз подновляли, а новая краска «конфликтует» со старой. В общем, когда в 1936 году ее передали из Торопецкого краеведческого музея в Русский музей, икона погибала. 

Поэтому, как считают специалисты, если бы и церковь, и бизнесмен действительно пеклись лишь о духовной стороне вопроса, они поступили бы иначе.

— Мы всегда, когда речь заходит о чтимом образе или о памятнике, предлагаем сделать список, то есть копию, — говорит Ирина Соловьева, заведующая отделом древнерусской живописи Русского музея. — Это — традиционный путь жизни иконы еще с апостольских времен. Со времен первых Вселенских соборов так повелось, в правилах Вселенских соборов записано — список чтится так же, как первообраз. А как же вообще распространялись иконы? Списанные (копийные) образы полностью принимали на себя силу первообраза, они также становились чудотворными и почитались. А если эта икона погибнет, то список будет не с чего делать.

Русский музей нельзя упрекнуть в том, что он не идет навстречу церкви и верующим: с конца 80-х годов музей передал в разные храмы около 200 икон на безвозмездной основе и в постоянное пользование. Но, увы, церковь свои обязательства по отношению к музею далеко не всегда выполняет. Ведь иконы писались не только на досках, но и на холстах, и не только безымянными мастерами, но и знаменитыми художниками XIX — XX веков. И Русский музей передал в Казанский собор такие работы Карла Брюллова, его религиозную живопись, ставшую молельными образами. Передал на временное хранение, но так и не смог пока получить эти работы обратно — шедевры российской и мировой живописи Казанский собор не возвращает до сих пор, хотя все сроки договоров прошли.

Такая же история произошла и с Духовной академией — с ней тоже оформлялись договоры на временное хранение, но, к сожалению, обратно работы из церкви не вернулись, а это шедевры живописи — Брюллов, Иванов, Бруни, то есть имена первого ряда.

Поэтому, как считают музейщики, сейчас наступило время серьезного переосмысления ситуации — что именно хранят музеи, какое право имеет церковь требовать назад то, что удалось спасти искусствоведам и музейщикам не только из огня Гражданской войны, когда горели и церкви, и усадьбы, и дома простых граждан. Ведь и до революции, еще в XIX веке, старые иконы погибали на чердаках и складах в самой церкви — уничтожать старые образы было нельзя, их либо передавали в другую церковь, победнее, либо убирали в так называемые рухлядские — в кладовки. Где, например, был найден и знаменитый на весь мир «Ангел Златые власы», который сейчас хранится в музее как уникальный образец древней живописи. Либо иконы пускали по воде — древний способ избавиться от старого образа.

— Сейчас со стороны церкви нередко слышатся обвинения, что музеи хранят награбленное большевиками, — говорит Владимир Гусев. — Но ведь в нашем музее хранятся коллекции собирателей, которые не имеют никакого отношения к большевикам. Князь Гагарин, например, положил начало этому хранению — он создавал древлехранилище с помощью той же церкви, которая передавала ему вещи. Благодаря ему и другим коллекционерам сохранилось немало уникальных икон, ставших основой собрания Русского музея. Они когда-то не были нужны церкви, а теперь она требует их назад!

Наталья ШКУРЕНОК

Комментарии

Ирина Соловьева, заведующая отделом древнерусской живописи Русского музея:

— К сожалению, нас не слышат церковь и чиновники. Нужна экспертная оценка специалистов, учреждений, которые по закону должны заниматься этими вопросами. Мы настолько мало всего сохранили, что терять даже эти крохи — это преступление перед человечеством.

Юрий Бобров, проректор по науке Института им. Репина, доктор искусствоведения, руководитель мастерской реставрации живописи и иконописи:

— Это бесконечная наша российская беда — передел собственности. Но ведь иконы — общее духовное достояние всех россиян независимо от конфессиональной принадлежности, оно принадлежит всем. И то, что сейчас произошло с иконой из Русского музея, — это только борьба за собственность и непомерные амбиции нуворишей, которые Евангелие называет гордыней и грехом. А церковь пошла на поводу у амбициозного бизнесмена. Сейчас состояние многих древних памятников искусства такое, что ни о какой передаче их в обиход не может быть и речи — они пропадут, потому что находятся в ветхом состоянии. А ведь это — уникальные предметы искусства, достояние всего человечества. Нужна публичная дискуссия с привлечением профессионалов, а не закулисные игры политиков и бизнесменов.