Геннадий Гладков: Моя жизнь похожа на сказку «Золушка»

К 75-летию Геннадия Гладкова в Капелле состоялся концерт, на котором прозвучала музыка всеми любимого композитора. Кажется, что Гладков написал музыку буквально ко всем нашим фильмам и мультикам: «Обыкновенное чудо», «Формула любви», «Человек с бульвара Капуцинов», ...

К 75-летию Геннадия Гладкова в Капелле состоялся концерт, на котором прозвучала музыка всеми любимого композитора. Кажется, что Гладков написал музыку буквально ко всем нашим фильмам и мультикам: «Обыкновенное чудо», «Формула любви»,  «Человек с бульвара Капуцинов», «Тартюф», «Джентльмены удачи», «Убить дракона», «Малыш и Карлсон», «Как львенок и черепаха пели песню», «Голубой щенок», «Ну, погоди!», «38 попугаев», «Бременские музыканты»...

Капелла уже праздновала юбилей композитора в феврале, тогда в концерте приняли участие Санкт-Петербургский оперный театр детей имени Галины Вишневской, детская труппа Театра балета имени Якобсона и ансамбль «Кронверк-brass». А в недавнем концерте 11 июня участвовали Хор и Симфонический оркестр Капеллы, народный артист России Михаил Боярский.

Геннадий Гладков, приехав в Петербург, встречался с журналистами, рассказывал о своих последних новостях, присутствовал на репетициях в Капелле. Кроме того, композитор привез книгу о своей жизни и творчестве, изданную в этом году, к юбилею. Перед концертом Геннадий Гладков любезно согласился на интервью.

Надену капитанку Остапа

— Геннадий Игоревич, вы присутствовали на репетиции в Капелле. Как сработались с хором и оркестром?

— И с хором, и с оркестром я встречался впервые. Конечно, очень волновался. Хотя то, что хор блистательный, я знал давно. На репетициях мы все отладили. Знаете, есть вещи, которые легко наладить, это как винтик, который отошел, но его можно привернуть. Темп увеличить или уменьшить, например. Поэтому настроение у меня хорошее.

— Я вижу на вас оригинальную фуражку. Что это за странный для Капеллы головной убор?

— На концерте будут играть музыку из «12 стульев» (сюиту из балета — в первом действии, а во втором «Самбу», это мечта Остапа оказаться в белых брюках в Рио-де-Жанейро. Помните?), а в такой же капитанке снимались Андрюша Миронов, Арчил Гомиашвили. Мне ее сегодня подарила Капелла, и подарок мне понравился, ведь это фуражка моего героя...

Готов есть одну капусту, лишь бы утром вставать и работать

— Я заметила, что на пресс-конференции вы не притронулись ни к напиткам, ни к еде...

— Весь апрель я пролежал в больнице, кризиса не было, но было ухудшение здоровья, диабет. Это такая противная вещь, я вообще не знал, что этим болею. Пью таблетки, у меня жесткая диета, ношу аппарат всегда с собой, в Петербург, правда, забыл его взять. Но все это ничего, главное, чтобы работе не мешало. Даже если мне велят есть одну капусту, гречку и черный хлеб, я буду это спокойно есть, лишь бы только была возможность утром вставать и садиться к роялю работать.

— Сколько часов в день вы работаете?

— С 10 утра до четырех, до обеда, а потом еще вечером три или четыре часа. То есть получается около восьми-девяти часов. А когда не очень спится, я еще ночью что-то поправляю, редактуру делаю. Но это так интересно — сочинять! Особенно когда пишешь то, что сам хочешь! Раньше заказывали кино, театр: «Быстро, срочно! У нас завтра запись!» Это, конечно, давало  возможность сразу же услышать то, что ты написал, но с другой стороны — такая гонка, что я этого страшно не хочу. Я сам себя погоняю, но не насилую, жду. Если израсходовался мой родник — я знаю, что за день накапает, натечет этот азарт... Нужен ведь азарт! Если нет желания — то лучше и не садиться. Но у меня есть спасение — корректура, техническая работа. Перед тем как издаются мои произведения, мне нужно проверять текст, находить бесконечные ошибки. И это мое постоянное удовольствие.

Мой пес не любит, когда я играю

— А перерывы в работе чем заполняете?   

— Я живу на даче, поэтому гуляю с собакой, моей любимой немецкой овчаркой, он — умница, такой преданный пес.   

— О нем песен не писали?   

— Нет, он не любит, когда я играю! Подходит и носом сбивает мои руки с рояля, с клавиш: «Чего ты гладишь эти клавиши? Лучше меня, меня!» Он считает, что, когда я играю, это не работа. А когда я сижу и пишу музыку за столом — это работа, и тогда он мне не мешает. Иногда я езжу в Москву, к внукам. Сейчас они отдыхают на Волге, я на пару деньков могу к ним приехать. Но знаете, это удивительно, я ведь страшно занят! Интервью, съемки, прослушивание артистов, подготовка концертов. Я записываю свои старые произведения в клавире, то есть работы полно! 15 октября в Москве у меня будет премьера мюзикла «Обыкновенное чудо», у нас репетиции.

«Ведь мальчишка был, а как хорошо написал!»

— Интересно, а какое ваше произведение на данный момент самое любимое? Последнее, наверное?

— Конечно, последнее, что написал, всегда любишь больше. Иногда эта любовь незаслуженна. Сейчас я очень люблю «Обыкновенное чудо», этот мюзикл я начал писать, потому что меня попросили. В фильме музыки столько, сколько надо, а для мюзикла ее не хватало.

Еще у меня есть одно любимое произведение — вокальный цикл «Поезд памяти» на стихи Неруды. Сначала эти стихи я не понял, но меня Таривердиев (мы с ним дружили) научил, стал петь, с ходу импровизировать на нерудовские стихи. Меня это поразило! «Почему это он может, а я нет?» Я его потом благодарил, что он меня так накрутил, всколыхнул мою гордыню. Это произведение будет исполнено в марте в Малом зале Чайковского, мы его сейчас готовим. И еще одно последнее произведение, мною особенно любимое, — семейный мюзикл «Братья Гримм». Речь идет о молодых, 16- и 17-летних людях, об их сложных отношениях, о неполных семьях. Все, естественно, заканчивается добром, грандиозной свадьбой. Я  сам стихи написал, у меня был такой восторг от этой работы, что я даже забыл, что есть Юра Энтин, Юлий Ким!

Для меня главное — сочинять! Если Боженька дал... Знаете, когда Марк Захаров у меня появлялся — принимал музыку, то строго так спрашивал: «Боженька приходил?!» Если ему музыка не нравилась, он говорил: «Нет, никто не приходил»...

Но когда слушаешь свою старую музыку, как сегодня на репетиции, она снова начинает так нравиться! Балет «12 стульев» такой симпатичный! Произведения — как дети, музыка же не просто один раз написана, она же всегда здесь, в душе.

Я иногда вообще так реагирую, прямо до слез, думаю «ведь мальчишка был, а как хорошо написал! Наглый был, но как обращался с оркестровкой!» Конечно, есть произведения малоинтересные, поэтому не очень любимые, но я почти все свои произведения уважаю и люблю.

Я — как балерина, тренируюсь каждый день

— Геннадий Игоревич, знаю, что вы любите сказки, в детстве много их читали. И музыка ваша такая сказочная... Не похожа ли ваша жизнь в какой-то мере на сказку?

— На сказку «Золушка» (улыбается)! Помните, когда ей дали поручение и она сидит ночью и перебирает целую гору зерна? Это действительно сказочно... Мы в свое время столько успевали одновременно! И дружеские поездки, и гулянки, мы жили весело, и я так много музыки писал. Поражаюсь сейчас — как я мог тогда столько всего совмещать? И ведь музыка получалась хорошей!

Но у меня столько было и страшного в жизни, столько потерь, утрат, трагических моментов... Моя сказка в чем-то страшная, не простая. Но я радуюсь, что до сих пор в форме, могу сочинять. Не каждый так сможет, я-то втянулся, мне уже все равно! Я же как балерина: она с утра до вечера должна тренироваться, если нет тренировки один день — она уже не в форме.

Сложно сказать, как надо жить

— Но ведь в этой работе и есть ваше счастье?

— Да, но иногда хочется съездить к внукам, а работа не пускает. Мне хочется с собакой побегать по лесу, а я должен заниматься корректурой! Я должен все время себя сдерживать. Какие еще у меня радости? Люблю с друзьями общаться, у меня друг со второго класса школы — Василий Ливанов, драматург Олег Сосин. Это такое счастье — поговорить с умным человеком. Умных людей ведь не много, я убедился в этом. Есть начитанные, образованные, но это не совсем то...

Хотя важнее, наверное, когда человек добрый, пусть даже не очень умный. У меня бабушка совсем была безграмотная, не умела ни писать, ни читать, но она была религиозная, невероятно добрая и справедливая. Она жила по природе, «по земле». Образование, кстати, может быть, ее и испортило бы...

Сложно сказать вообще, как надо жить, но я своей жизнью доволен, потому что все-таки Господь Бог отпустил мне уже 75 лет, это много при нашей средней температуре в больницах, при нашем среднем возрасте… Тем более что у меня есть идеи! Я их очень долго вынашиваю, может быть, еще что-то успею сделать.

— Мы очень любим вас и вашу добрую музыку!

— Спасибо, а я очень рад, что вам еще нужен...


Беседовала Антонина РОСТОВСКАЯ