Геннадий Хазанов: свой лимит ошибок на эстраде я исчерпал

замечательный артист, любимый миллионами, сегодня отмечает 65-летие

Начав как эстрадный юморист, пародист, учащийся кулинарного техникума, теперь Геннадий Хазанов, как драматический актер, на равных играет с такими звездами, как Олег Басилашвили и Инна Чурикова, руководит Московским театром эстрады, снимается в кино…

Так не хочется идти на поводу у зрителя
— Геннадий Викторович, почему вы, став, можно сказать, классиком юмористического цеха, на долгие годы ушли с эстрадной сцены на драматическую?
— У меня нет и никогда не было самоощущения классика. Но главное в том, что над разговорной эстрадой довлеет закон сегодняшнего дня. Как всерьез смотреть на это через много лет?.. Темы-то намертво привязаны к сегодняшнему. Ну что мне сейчас слушать миниатюру, в которой действуют Брежнев или Ельцин, Горбачев или Чубайс…
Мне стало на эстраде неинтересно. К тому же нынешняя наша эстрада — это доведенный до абсурда продукт массовой культуры. А так не хочется идти на поводу у зрителя…
— После того как вы снялись в главной роли в фильме «Гигант большого секса», многие ждали, что на Хазанова посыплются кинопредложения…
— Их хватало. Но «Гигант большого секса» при всей несерьезности названия был сделан по литературному материалу Фазиля Искандера, картину снимал профессиональный и очень талантливый режиссер Николай Досталь. Однако «посыпались» такие предложения, при анализе которых я никак не мог ответить на вопрос: а зачем мне все это нужно?! Чем это принципиально отличается от того, что делаю на сцене? Увековечивать себя на кинопленке я не собираюсь! Слишком высок должен быть процент самомнения, чтобы этим заниматься. Сегодня я иногда снимаюсь в кино, но редко, как-то не рвусь туда…
— Есть такая легенда, что вы отказываетесь от съемок в кино, потому что на съемках какого-то фильма, получив травму, решили, что это знак судьбы — предостережение свыше...
— Да, на съемках рухнули стекла, разрезали мне спину, еле жив остался... Это было в Москве в 1985 году, недалеко от Усачевского рынка. Знаете, есть такие булочные, застекленные сверху донизу. Палка от швабры ударила по стеклу и, видимо, попала в какую-то резонансную точку. Но вряд ли в данном случае стоит говорить о знаке судьбы…
— Вы обмолвились, что, получив новое предложение, тщательно анализируете его. Я наслышан, что вы с женой Златой буквально каждый шаг взвешиваете, просчитываете. Таков стиль вашей «фирмы»?
— Можно и так сказать. С годами все больше и тщательней анализируем. Свой лимит на ошибки на эстраде я исчерпал. Я имею право на ошибки в кино, на театральных подмостках. Что касается эстрады, то я ее понимаю как продукт массовой культуры. Я сам сделал все, чтобы ко мне проявляли интерес довольно большое количество зрителей. Значит, должен уважительно относиться и к их уровню развития, культуры, информированности. Могу упрекнуть себя в имперских амбициях, но эстрада тем и ценна, что позволяет находить общий язык с миллионами. Но я закончил этим заниматься в начале 90-х. Однако инерция мышления так сильна, что до сих пор на мне висит этот штамп...

Ностальгия по прожитой жизни
— Вы часто выступаете в Петербурге. Одной из ниточек, связывавших вас с нашим городом, была дружба с ленинградским актером-пародистом Виктором Чистяковым, трагически погибшим в авиакатастрофе…
— Да, мы были настолько в хороших отношениях, что я с женой и поэт Юрий Энтин с женой оказались единственными людьми, кто приехал из Москвы в Ленинград на Витины похороны. В своем жанре он был уникален. Прошло столько лет, а по тонкости, изяществу, артистизму так ничего близкого к нему и не появилось. Чистяков был просто феномен. Голосовой аппарат Вити позволял ему, к примеру, делать почти цирковой трюк, воспроизводя тембры женских голосов. Причем делал он это почти патологически точно. Безумно жалко, что Витя ушел, когда ему было всего 28 лет.
Он метался между театром и эстрадой, между Ленинградом и Москвой. Я думаю, что Роман Виктюк — режиссер, до которого Витя просто не дожил. Когда я вижу спектакль «Служанки» или какую-нибудь странную, изломанную фактуру, то невольно вспоминаю актера Чистякова. Он попал в безвременье, пришел в театр, когда уже не было ни Таирова, ни Вахтангова, а их идеи — преданы забвению. Кстати, на примере творческой судьбы Вити я мог убедиться, что в те годы были востребованы актеры, больше занимающиеся пародией, чем раскрытием собственной судьбы. Только этим можно было объяснить мое тогдашнее увлечение пародийным жанром…
— Какие ощущения вызывает у вас самого цифра 65?
— В любой юбилей приходится привыкать к новым цифрам. Пока 65 кажется мне из мира фантастики. Творческое состояние очень связано с состоянием физическим, причем не могу даже сказать, что первично. Трудоголики, такие, как я, если у них нет работы, начинают рассыпаться. К счастью, в 65 я востребован, работаю очень много. Вот и 1 декабря в Московском театре эстрады собираюсь выйти на сцену и сыграть моноспектакль под названием «Я вспоминаю».
Начиная с 90-х я выходил на сцену как эстрадный артист все реже, в 2004-м перестал вообще выступать, и пауза затянулась на пять лет. Но никогда не говори «никогда». Просматривая свой видеоархив, подумал, что настал момент создать программу «Я вспоминаю». Я называю это видеоальбомами. Гости приходят в дом, где хозяева показывают старые фотографии и рассказывают, вспоминают. Точно так же я рассказываю о времени, прожитом мною на сцене. Хоть и называется это все моноспектаклем, но в его рамках вполне возможен диалог с публикой.
 — Вы испытываете ностальгию по прошлому?
— Скорей ностальгию по прожитой жизни. Судьба подарила мне очень интересную жизнь.

На ужин с дураком — морковка для императора
— Геннадий Викторович, когда наступает время вашего очередного юбилея, я не перестаю удивляться: вы по-прежнему потрясающе выглядите! Почти нет седины, мальчишеская фигура, легкость в движениях…
— Думаю, все связано с внутренней установкой актера, выходящего на сцену: сбросить с себя груз умствования, педалирования серьезности. Все идет от инфантилизма в хорошем смысле слова.
— Вы хотите сказать, что совсем ничего не делаете для поддержания физической формы?
— Никак не найти времени на занятия спортом. Рассчитываю на летний отдых на Рижском взморье, когда стараюсь каждый день проходить 10 км пешком.
— Вы еще в начале 90-х сказали, что хотите, чтобы кто-то из режиссеров предложил вам роль Наполеона Бонапарта… Тогда казалось шуткой, а вот ведь сбылось!
— Да, я сыграл Наполеона уже более чем в пятистах спектаклях «Морковка для императора» режиссера Леонида Трушкина. Но это Наполеон не в годы своих блистательных побед, а другой, уже свергнутый, отправленный в ссылку… В Театре эстрады идут спектакли Театра Антона Чехова, первого в России частного театра, созданного еще в Советском Союзе, которым руководит Леонид Трушкин. Я занят в постановках «Морковка для императора», «Ужин с дураком», «Смешанные чувства», «Все как у людей». Я — счастливый артист, который никогда не приходит на свой спектакль как на опостылевшую работу.

 Беседовал Болеслав СОКОЛОВ

В Мой Мир

Опубликовать