Главней всего погода в доме
Блокадник живет при минусовой температуре
Блокадник живет при минусовой температуре
Минус 17 за окном, минус 10 внутри. Такую погоду застал корреспондент «ВП» в доме № 29 по улице Льва Толстого поселка Вырицы, где волею судьбы проживает 70-летний блокадник Борис Николаевич Алексеев.
Сейчас там, конечно, теплее. Но утверждать в данном случае, что 0 или минус 3 лучше, чем минус 10, — по-моему, кощунство.
Кстати, из-за погоды в доме и оказался Борис Николаевич в таких условиях. Была жена, есть двое детей — тридцатилетние переростки. Но не сошлись характерами. Ни с ней, ни с ними. Нет, не пьет. Просто странный. Развелись, а двушка-то в блочном доме на улице Ленсовета — одна на всех. Невыносимо стало уже вместе, рассказывает корреспонденту «ВП» бывшая супруга Рита Николаевна, давно развелись, давно хотим разъехаться.
Алексеев писал в администрацию Московского района. Просил отдельное жилье, какое по президентскому указу положено ветеранам.
Но чиновники умеют считать. Посчитали. Оказалось, что на него в 46-метровой квартире приходится чуть больше 11 квадратных метров. А чтобы квартиру получить, надо, чтобы в отдельной квартире на одного ветерана приходилось меньше 9 квадратиков.
Попытались они с женой разделить ордер. Тогда была бы коммуналка. В этом случае ветерану дают квартиру, если у него площади меньше 15 метров. Формально это можно сделать. Но слишком расточительно для города — тогда бы скольким ветеранам, да и не только, пришлось еще жилье давать! Бывшие супруги даже в суд обращались. Но тот отказал в разделе ордера.
В общем, посоветовал Московский район ветерану разменяться. Но здесь обмен неперспективный. Как разделить блочную двушку (7 и 18) на четверых?
В общем, исхода нет, и до драк доходило. Поэтому принял пенсионер кардинальное решение — друзья разрешили ему жить и сторожить дом в Вырице. И все бы хорошо. Да только печи там нет, сквозь сруб ветер гуляет, в полу дыры. Летом еще ничего. А зимой? Особенно как последние две...
Корреспондент «ВП» поехал посмотреть, как блокадник обитает. Посмотрел — как блокадник. В чайнике снег топит. Щели в полу уткнул и закрыл газетами. Хотя нет. Четырех кошек, за которыми он ухаживает, в блокаду бы уже не было.
Борис Николаевич хвастается: «Пенсия у меня хорошая. Ее на все хватает. Кроме тепла». Показывает дом (а в нем дубак — журналист продрог через 10 минут): «Здесь кровать. Вы простите, белье утром снял, а новое еще не постелил. Хотя мне все равно, что с бельем, что без. Тут уж не до раздеваний. Здесь я готовлю и ем. Только есть надо очень быстро, потому что все жидкое замерзает. А здесь я книгу пишу...» И сразу метнулся в угол — одну (толстенную) уже опубликовали — показывает. Говорит: трагические судьбы поколений в период от Гражданской войны до первой чеченской.
Что ж, наверное, писатель имеет право быть странным. Но ледяная изба — тоже странность? Хотя нет, это его выбор, его свобода. Смиренный он, наверное? Да. Потому что иначе жить так было б невозможно. Со всем соглашается: «Мне вот во всех письмах сказали, что по закону мне ничего не положено. В квартиру возвращаться? Нет, мне здесь спокойнее».
Но юрисконсульт горячей линии «36 квадратных метров» Татьяна Смирнова ему возражает: «Неправда. Все должны жить нормально, как говорится в Конституции РФ. Но она, к сожалению, на сегодня продолжает оставаться декларативным документом. А такого быть не должно — все должны жить как в Конституции написано. Развод с женой сделал из одной семьи две. А если учесть, что его детям по тридцать лет, то в этой квартире все четыре семьи живут. А у каждой семьи жилье должно быть отдельное. И после этого чиновники говорят, что у него прав нет? Есть. Не хотят давать в соцнайм? Плохо. Тогда пусть предоставят ему хотя бы социальное жилье. Пусть последние годы в тепле поживет».
Михаил ТЕЛЕХОВ, фото автора
