Глеб Панфилов: Смех освобождает человека от скверны.

Известный режиссер — о новой постановке «Аквитанская львица»

Известный режиссер — о новой постановке «Аквитанская львица»

Кроме ленты про Пашу — Жанну д'Арк, он мог бы ничего больше не снимать. Ведь он подарил нам «Начало» и Инну Чурикову, ставшую во время съемок этого фильма его женой. Но были и «В огне брода нет», и «Прошу слова», и «Тема», и «Васса», и «Мать», и «Романовы. Венценосная семья»… В каждом фильме — человеческая история, радость и боль бытия Чувства и Разума. Панфилов — Чурикова — счастливый творческий тандем. Режиссер и Актриса вдохновляют друг друга не только в семье и в кино, но и в театре, ибо в столичном «Ленкоме» Панфилов поставил уже три спектакля и, конечно же, в них всегда занята Инна Чурикова.

— Глеб Анатольевич, что вам ближе — театр или все-таки кино?

— Видите ли, я — любитель своего дела: и кино, и театра. Для меня эти два искусства различны, но очень близки, причем театр в чем-то мне даже ближе (в силу того, что его я узнал раньше, чем кино). Был такой период, когда у нас театр был доступнее, интереснее, чем кино. Спектакли в театрах сменялись чаще, чем на экране появлялись новые фильмы. Театр — это опера, балет, драма, комедия, театр для юного зрителя, музыкальная комедия, кукольный формат… Театральных жанров много, а в кино в советский период что было? Ну, героика, комедия…

— А в каком жанре тогда вы работали в кино?

— Назвать свой жанр? Весьма условно и приблизительно. Вот фильм «Начало» вполне можно назвать комедией с элементами (задумывается)…

— …из-за истории с Жанной д'Арк с элементами исторической драмы?

— (Смеется.) С элементами драмы. А «В огне брода нет» — просто драма, хотя и в ней есть смешное.

— А зачем смешное в серьезном фильме?

— Смех объединяет людей более всего. Смех освобождает человека от скверны, очищает его, взывает порой к состраданию гораздо острее и сильнее, чем трагедия. Трагикомедия или комедия делает нас более человеколюбивыми, расположенными к другим. Какой бы гениальной ни была драма, если в ней находишь комедийные ситуации, смешные, забавные моменты, они только помогут делу.

— А у вас нет ощущения, что людей, смеющихся над «Нашей Рашей», становится все больше?

— Их много. И они смеются не от веселой жизни, просто есть жгучая потребность позитива, потребность над чем-то посмеяться. Но эта индустрия развлечений дает видимость отдыха, отключения от быта, но ненадолго. Но она не подпитывает…

— …она изматывает скорее…

— Совершенно верно. И не помогает. А в хорошем фильме некоторые ситуации накладываются на повседневность и поддерживают, подсказывают что-то. Мой товарищ Саша Галин, пьесу «Sorry» которого я поставил, говорит, что так воодушевился в свое время моей картиной «Начало», что понял — все впереди. Вот это замечательно… Хотим мы или не хотим, кино может и должно воодушевлять зрителя, вселять в него позитивные ощущения себя в этом мире, а это и дает жизненные силы.

— Ваши театральные, ленкомовские режиссерские вехи не кажутся случайными: «Гамлет» родился в 86-м, когда вопрос «Быть или не быть?» определял многое, если не все. В 1992 году появился спектакль «Sorry» о возвращении эмигранта на родину. А теперь вот «Аквитанская львица»… Почему именно пьеса Голдмена и почему сейчас?

—  Так сложились обстоятельства. Инна репетировала эту пьесу «Лев зимой» с болгарским режиссером Александром Морфовым, который год назад на стадии уже сделанного макета заболел и оставил спектакль. А были сделаны даже костюмы: это было совсем другое время, другая эпоха, все другое, отличное от нынешнего решение спектакля... Когда ситуация стала ясна руководству театра, Марку Захарову, он меня попросил взять это дело в свои руки.

— В театре каждый зритель обычно видит что-то свое, только ему близкое. А что увидели в пьесе «Лев зимой» вы? И почему она стала «на выходе» «Аквитанской львицей»?

— Герои и события пьесы наводят на мысль о нашей жизни, о семье. Выдающиеся амбициозные родители, выдающиеся амбициозные дети, выдающиеся страсти… Но это пьеса не о борьбе за власть, а о борьбе за любимого человека. Их всех связывает настоящая любовь, которая в итоге и побеждает. Алиенора Аквитанская — фигура подлинная, удивительная, а роль женщины меня волновала с первого фильма, с первой моей работы… И зрители это понимают. Именно женщина помогает мужчине обрести себя, когда его настигает кризис.