И всё поют невидимые голоса, и кипарисом пахнет…

Пока будут на свете браки и разводы, сюжет Островского не утратит актуальности

Михайловский театр представил премьеру оперы Леоша Яначека «Катя Кабанова» по знаменитой драме Александра Островского «Гроза».
Накануне премьеры наш корреспондент Антонина Ростовская побывала в Михайловском, великолепно украшенном к Рождеству и Новому году, и побеседовала с музыкальным руководителем и главным дирижером Петером Феранецом о постановке.

— Маэстро, как вы думаете, почему композитор Яначек выбрал именно этот сюжет для создания своей оперы?
— Яначек очень любил русскую литературу, вообще часто писал на русские сюжеты и сам себя считал русофилом. Кроме того, важную роль сыграла женщина. У Яначека была большая, тайная любовь к одной преподавательнице русского языка (надо сказать, он был эротоманом). Может быть, именно она вдохновила его на создание оперы «Катя Кабанова». Яначек был женат и, несмотря на тайные страсти, чтил узы брака и старался оставаться хорошим семьянином.
— В постановке Михайловского театра не будет новых сюжетных акцентов?
— Нет, мы все сохраняем. В опере два конфликтных плана: свекровь — муж — невестка — любовник и Кудряш — Дикой (столкновение старого и нового мира). Кудряш в опере немного отличается от героя Островского, он более прогрессивный, увлекается химией, физикой. В третьем действии Дикой, как представитель старого мира, говорит: «Молния — это от бога», а Кудряш убеждает его в том, что это всего лишь электричество... И конечно, есть три любовные/сексуальные линии: Катя — Борис, Кабаниха — Дикой и Варя — Кудряш. Последняя линия — самая светлая, естественная, без сломов.
Эта опера — довольно хрупкая, камерная, интимная драма. Надо видеть игру актеров, выражение их лиц, психологическую драму. Нам бы очень хотелось, чтобы зрители не просто услышали красивую музыку и получили эстетическое удовольствие, но и задумались.
— Если раньше узы брака были более священными и нерушимыми, то сейчас ситуация меняется. Институт брака рушится, общество не порицает развод. В связи с этим не кажется ли вам, что сюжет «Кати Кабановой» потерял свою актуальность?
— Конечно, сейчас уже другой мир. У всех есть компьютеры, люди сидят дома, знакомятся в Интернете под псевдонимами, никами. И ты не знаешь — это молодой человек или старый, девушка или парень, ты не знаешь о собеседнике ничего! Вырастает поколение, которое вообще несоциально! Оно не способно общаться нормально, а только анонимно, виртуально. Но все равно мы же любим деревянную мебель, а не пластмассовую! Хочешь не хочешь, но традиции, которые закладывались в нас веками, сохраняются! Пока существуют браки и разводы, пока люди влюбляются, этот сюжет будет актуальным.
— Вы готовите оперу двумя разными составами. Это будут две разные концепции?
— У нас две Кати — Татьяна Рягузова и Анна Нечаева. Они разные и похожими на сцене не будут, у каждой свой темперамент, но концепция одна. Конечно, будут какие-то сценические детали, которые отличают одну артистку от другой. Но самое главное, Катя — роковая женщина, эмоциональная, стихийная, и она не героиня Островского, а героиня Яначека, эмансипированная женщина, которая принимает свое решение.
— Почему эта опера на русский сюжет почти не исполняется в России?
— Мне говорили, что у вас в школах детей заставляют читать «Грозу» Островского. Детям, наверное, сложно понять этот сюжет. Катя Кабанова в пьесе говорит иногда о сексуальных вещах (что она летает и видит ангелов). Подобная экзальтация, кстати, тоже идет из христианской, католической традиции. Вспомним изображения мадонн, которых рисовали чересчур эмоционально, почти что в экстазе.
Возможно, такое преждевременное чтение пьесы привело российских читателей к отторжению. Но такая проблема есть не только в России, нас тоже в детстве заставляли читать хорошую, но слишком сложную для детей литературу.
— По сложности как бы вы оценили партию Кати Кабановой?
— Я бы сказал, что на сегодня это самое сложное произведение для оркестра и певцов. В этой опере недостаточно просто красиво и чисто петь, как в «Тоске», например. В партии Катерины столько игры, столько контрастов! И важно прожить, пропеть все малейшие нюансы интонаций.
— Какие постановки еще намечаются в Михайловском театре?
— В январе у нас новая постановка «Севильского цирюльника» Россини, артисты будут петь на итальянском. Режиссер — молодой и талантливый Аркадий Гевондов, он очень ярко показал себя в детском абонементе. То, что дети легко и свободно общаются на сцене, — это замечательная идея, у нас все билеты распродаются мгновенно на этот абонемент.
Также будем ставить «Свадьбу Фигаро», потому что Моцарт в театре должен быть.
Постановку «Кармен» мы перенесли на октябрь, будем ею открывать сезон. А в августе и сентябре в Михайловском будут переделывать оркестровую яму, делать ее глубже и больше. Соответственно, будем набирать больше музыкантов, звучание будет более насыщенным. Поэтому премьера «Кармен» должна быть особенно интересной.
 Фотографии предоставлены пресс-службой Михайловского театра

В Мой Мир

Опубликовать