Инге Рантала может помочь советско-финский договор

Очередной «детский» скандал разгорелся между Россией и Финляндией. Второго марта в городе Турку семилетний Роберт Рантала — сын россиянки и финна — был «изъят» из семьи финскими органами опеки и помещен в приют. Основанием для этого стало то, что мама шлепнула ребенка. А «отягчающим» обстоятельством — намерение матери отвезти сына в Россию. Сейчас за Робертом следят финские соцработники, но как-то неуклюже — мальчик получил травму на прогулке — кто-то из мальчишек кинул в него куском льда. Теперь Роберта держат взаперти — не выпускают на улицу, а папа и мама не в силах забрать его из приюта, ведь сейчас решается вопрос о лишении их родительских прав.

К улаживанию международного конфликта подключились все, от кого хоть что-нибудь зависит: министры иностранных дел и омбудсмены двух стран, Общественная палата РФ, но дело пока не сдвинулось с мертвой точки. На круглом столе в Балтийском информагентстве его участники попытались найти ответ на вопрос: «От кого нужно спасать Роберта Рантала — от родителей или от финских органов опеки?»

По мнению депутата петербургского ЗакСа Павла Солтана, необходимо учитывать психологическое состояние мальчика, который вынужден находиться взаперти, а уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Светлана Агапитова заявила, что отбирать ребенка у родителей можно только в крайнем случае — если они алкоголики или наркоманы.

— Наши юристы нашли договор между СССР и Финляндией о правовой защите и помощи по гражданским, семейным и уголовным делам, который был подписан еще в 1978 году, и если руководствоваться положениями этого договора, то семье Рантала должна оказываться юридическая помощь. И насколько я знаю, Инге Рантала уже предоставлен адвокат, — сообщила Светлана Агапитова и выразила надежду на благополучный исход дела.

Президент Балтийской коллегии адвокатов Юрий Новолодский, напротив, считает, что ничего вопиющего не происходит.

— Можно ли по словам ребенка принимать какие-то решения? Не только можно, но и нужно — во всем мире именно так и делается. Потому что многие вещи происходят латентно. Но прежде чем поверить ребенку, там проводится специальная психологическая экспертиза, выясняется склонность его ко лжи, и если устанавливается, что к ребенку применено насилие, то принимаются жесточайшие меры. А у нас пока не убили ребенка поленом, ничего не происходит, — заявил адвокат.

С адвокатом не согласен главный редактор ИА «Русская линия» Анатолий Степанов, заметивший, что «слепым копированием органов западной ювенальной юстиции мы только создадим у себя павликов морозовых», которые чуть что будут звонить в органы опеки и жаловаться на родителей.

А священник Алексий Успенский предупредил, что создание в России органов ювенальной юстиции — это еще одна революция, от которой ничего хорошего ждать не следует.

Мать Роберта Инга Рантала, с которой была установлена телефонная связь во время круглого стола, не могла скрыть тревоги — ведь в конечном итоге рушится ее семья.

— Многие мамы, которые, как я, потеряли детей, звонят мне на горячую линию, чтобы им тоже помогли, — некоторые не видели своих детей год, два... И мы должны помочь им, ведь здесь присутствуют самосуд и русофобия, — поведала Инга.

Она рассказала, что когда последний раз видела сына, то он был испуган, беспомощен, говорил, что не понимает, почему он должен находиться в приюте, и все время просит родителей, чтобы его оттуда забрали...

Супруги хотят увезти мальчика в Россию (муж Инги даже готов принять российское гражданство), но пока сделать ничего не в силах.