Искусство — почти как любовь к кулинарии

Во дворе особняка Державина, прославившегося звонкозвучными одами в честь императрицы Екатерины Великой, сейчас стоят современные скульптуры, а также — множество велосипедов и детских колясок. Скульптуры — потому что открылась II Балтийская биеннале современного искусства. Велосипеды и коляски, впрочем, тоже по этой причине. Среди участников — Эстония, Литва, Дания, Польша, Германия...

Во дворе особняка Державина, прославившегося звонкозвучными одами в честь императрицы Екатерины Великой, сейчас стоят современные скульптуры, а также — множество велосипедов и детских колясок. Скульптуры — потому что открылась II Балтийская биеннале современного искусства. Велосипеды и коляски, впрочем, тоже по этой причине. Среди участников — Эстония, Литва, Дания, Польша, Германия... Страны, где принято бережно относиться к экологии и модно ездить не на джипах, а на велосипедах. Ну а коляски — потому что многие участники приехали с женами и маленькими детьми.

Одного из очаровательных малышей я увидела сразу, как только поднялась на второй этаж, в анфиладу выставочных залов. Белокурый и голубоглазый, он сидел на руках у папы, который оказался эстонским художником Джаспером Зоовом.

— Малыш любит современную живопись?

— Та-а, конечно, любит, причем не только папину, — то ли пошутил, то ли всерьез (у эстонцев не поймешь) сказал Джаспер. И повел к своим работам.

Они посвящены детям. Только история, запечатленная на них, — невеселая. Дети слепые.

Под рисунками — скульптура: персонаж, похожий на русского Петрушку и итальянского Пульчинеллу, — в рогатой шутовской шапке. Он играет с детьми и пытается их развлечь. Возле скульптуры лежит много конфет. Одну из них Джаспер вручил вечёркинскому фотографу, работой которой был сильно впечатлен.

В маленьком зале, где выставлено искусство датских художников, особенно многолюдно. Работы мрачноваты.

Прелестные девочки со шприцами, металлические черепа, изможденное женское лицо с разверзнутым в крике ртом, какая-то уродливая лысая девушка в кринолине в окружении черных воронов...

О датской экспозиции вашему корреспонденту рассказал куратор проекта, известный галерист из Копенгагена Ханс Альф.

— Самый старший и самый знаменитый из привезенных в Петербург художников — Майкл Квим.

— Его работы, мягко говоря, мрачноваты. Да и вся экспозиция в целом не отличается жизнерадостностью. Но почему? Ведь Дания — одна из самых благополучных стран Европы!..

— Может быть, именно поэтому. Когда жизнь материально благополучна, когда человеку не надо бороться за выживание, тут-то и начинаются душевные терзания и мучительные поиски смысла жизни и смерти. Но работы наших художников не столь однозначно мрачны. Вот посмотрите на эти металлические черепа, на одном из которых танцует ковбой с пистолетом, а на другом — стоят домики. Смысл этих работ молодого художника Франца Мехельса можно выразить примерно так: человек умирает с улыбкой на устах. Смерть не страшна! А вот фарфоровые куколки молодой художницы Марии Рибинке. Одна из них держит в руках огромный шприц. Вторая расчленила огромную рыбу. Это не обличение пороков. Это такие старые сказки на новый лад. Девочка со шприцем — Золушка, которая хочет заснуть, чтобы мечтать о принце, но не может сама, ей нужна помощь — лекарства. Вторая — Русалочка. Она так сильно хочет стать Русалочкой, что расчленила рыбу, чтобы присвоить себе ее хвост.

В стремлении немного отвлечься от ужасов жизни, я отправилась в следующий зал, где мне сразу бросилась в глаза инсталляция финской художницы Каррины Кайнонен. На низком подиуме стояли какие-то странные объекты, похожие на экзотические цветы — больше всего на орхидеи. Я присмотрелась, и оказалось, что это не цветы вовсе... а старые туфли, чьи подошвы и каблуки были целы, а вот верх разорван на тонкие ленты. Все это называлось «Королевой ночи».

— Надо же, так танцевала, что несколько пар туфель разорвала вдрызг! — откомментировала симпатичная пожилая женщина, одетая весьма экстравагантно.

— Вы художница? — поинтересовалась я.

Оказалось, что не художница, а просто живущая рядом пенсионерка с активной жизненной позицией. Нина рассказала, что тоже любит танцевать, предпочитая этнические танцы, и даже часто выступает на публике, в разных социальных домах. А еще она сочиняет частушки. Одну из них она охотно процитировала:

Ехал в полдень на зеленый
бизнесмен на «форде».
Эх догнать бы, надавать бы
по нахальной морде!

Судя по Нине, наш народ, в отличие от благополучных датчан, умеет радоваться жизни.

Среди публики я заметила и бывшего главного художника Петербурга Ивана Уралова. На биеннале он — просто один из участников, представляет свою живопись. Иван Григорьевич рассказал, что в выставках участвует редко, потому что не совсем понимает зачем:

— У нас почему-то многие считают, что устроить выставку — это повесить картины на стену. Чем больше, тем лучше. А зачем? Кому это может быть интересно? У выставки должна быть какая-то идея, история, задача!

— А почему же вы решились участвовать в биеннале? Я ваших работ уже лет десять не видела нигде...

— Не только потому, что давно дружу с куратором Татьяной Юрьевой. Но и потому, что у Балтийской биеннале идея как раз есть — оживить связи между балтийскими странами, показать, что их объединяет и что отличает друг от друга. Потому что культурные связи — самые сильные. Искусство — почти как любовь к национальной кухне. Оно ближе всего к человеческой сути. Ведь что такое государство? Механизм. А народ? Организм. Живые организмы могут взаимодействовать друг с другом, минуя механизм.

Среди работ нам с фотокором Чайкой понравилась инсталляция Александра Подобеда «Чайки». На полу — целая стая прекрасных птиц. Почти настоящих. Только очень грустных.

А еще рекомендую обратить внимание на работы знаменитой московской художницы Натальи Нестеровой и работы эстонского художника Юло Соостера, которые никогда не показывались в Петербурге. Куратор и мотор Балтийской биеннале Татьяна Юрьева обещала устроить осенью персональную выставку выдающегося художника.

Украшение выставки — картины знаменитой московской художницы Натальи Нестеровой.

Фото Натальи ЧАЙКИ