Иван Денисович, диминуэндо
Должны ли гулаговцы петь оперными голосами?
Закончились «Пермские дни» в Петербурге, десант из уральского города показал много чего — выставки, спектакли, перформансы… А первым событием была опера «Один день Ивана Денисовича», семикратно номинированная в прошлом году на «Золотую маску». Да, по Солженицыну.
Трудно было вообразить, на что это будет похоже. Нельзя же так: допустим, по сцене пущена колючая проволока. Стоят зэки в ватниках с номерами. Входит начальник. И выпевает мягким баритоном: «104-я брига-а-ада! На раб-бо-о-оты!»
Именно, именно так все и оказалось. Выходила на сцену и жена главного героя, мягкий женский образ в сарафане, луч света в темном царстве ватников. А то еще — построились на сцене зэки и поют что-то вроде: «Ку-у-ум — по-лагерному опер-у-пол-но-мочен-ный... При-ду-рок! При-ду-рок! Шмон! Шмон! Шмон!»
Невозможно представить, что тут прямой целью было вызвать в зрителе ужас или сочувствие. Это попросту стеб на тему, такой затянувшийся каламбур: «лагерная опера». Провокативное искусство. Конечно, иной раз это действует сильно. Но есть проблема: на какой-то, 101-й раз провокация перестает срабатывать. Человек привыкает.
Вот и «Иван Денисович» оставил ощущение чего-то многократно виденного — и в музыкальном, и в постановочном плане. Поэтому даже смеяться быстро расхотелось. Правду сказать, зрелище довольно нудное. Впрочем, и провоцировать было почти некого: народу в театре оказалось маловато.
Странное дело: помимо неудавшейся провокации это смелое, авангардное искусство берет главным образом размахом декорации, хорошо поставленным освещением. Как какие-нибудь «Утомленные солнцем-2» берут спецэффектами. Здесь новатор Марат Гельман и консерватор Никита Михалков странным образом сходятся. И там и тут оказывается сочный, яркий лубок.
Так что первая атака пермских десантников, пожалуй, захлебнулась. Но одна проигранная битва — это еще не проигранная кампания.
Федор ДУБШАН
Фото Натальи ЧАЙКИ
Автор: Дубшан Федор
Важно: Правила перепоста материалов
