Константин Райкин: Попадая в Питер, сразу спешу в Русский музей

Райкин для многих ленинградцев так и остался Костей, так и остался сыном великого Аркадия Исааковича Райкина. Сегодня народный артист России, замечательный режиссер и актер отмечает 60-летие.

Райкин для многих ленинградцев так и остался Костей, так и остался сыном великого Аркадия Исааковича Райкина. К тому же Константин Райкин — хоть и народный артист России, лауреат госпремий, профессор — столь энергичен, подвижен и обаятелен, что не дает повода усомниться в своей творческой молодости. Он не только замечательный актер, но еще и руководитель мощного театра «Сатирикон», еще и режиссер-постановщик многих масштабных спектаклей. Все хорошо в его бурной и интересной жизни, вот только в кино он уже десять лет носа не кажет...

 

Запой Островского...

— Константин Аркадьевич, какую публику вы ждете на спектаклях своего театра «Сатирикон»?

— Люблю пеструю публику и полный зал. А когда зал полон, в нем, как правило, нет единого состава. У нас есть немало дешевых билетов, но есть и дорогие. Отсюда и зрители такие разные. Хотя я не согласен с теми, кто утверждает, будто в «Сатирикон» ходит «буржуазная» публика. У нас нормальная театральная аудитория, пусть и социально пестрая. Я хочу, чтобы «Сатирикон» оставался демократичным театром, я не люблю другого театра. Элитарного театра сейчас дополна — сходите на премию «Золотая маска» и увидите в чистом виде элитарный театр. А я люблю простодушный, демократичный, глубокий, атакующий театр. Таким и является «Сатирикон».

— Чье мнение для вас — авторитет?

— Свои проблемы я знаю и занимаюсь ими больше, чем кто-либо другой. Я ведь себя люблю и, стало быть, очень критично к себе отношусь. Я себя люблю не поверхностной, а глубокой любовью. Я хочу стать лучше, поэтому стараюсь измениться, слушаю режиссеров, которые порой меня ругают. Того же Юрия Бутусова слушаю растопыренными ушами — это огромного таланта режиссер (в «Сатириконе» сейчас идут два спектакля Бутусова — «Ричард III» и «Король Лир». — Прим. авт.). 24 сентября мы откроем сезон премьерой спектакля «Константин Райкин. Вечер с Достоевским» (сценическое переложение повести «Записки из подполья»), который ставит Валерий Фокин, тоже настоящий, большой авторитет.

Да и вообще артист — такой человек, который должен подчиняться режиссеру. Нет такого артиста, который не должен получать замечания. Всех, даже самых великих, нужно время от времени «ставить в угол», как-то наказывать за то, что они «не туда» двигаются.

— Почему вы в наше время взялись за классику Островского, которого многие считают слишком прямолинейным, тенденциозным автором?

— Знаете, это вообще мой любимый драматург. У меня лет 10 — 15 назад начался такой запой Островским. Я считаю, что он, как гениальный драматург, талантливее своих социальных и политических идей. Такая же история произошла с Бертольтом Брехтом, который перерос свои коммунистические идеи, и его лучшие пьесы не укладываются в прокрустово ложе его политических идей.

Вот и Островский не умел писать неправды. Когда он даже обличает каких-то персонажей, то выписывает их столь объемно, что при маленьком смещении акцента любой из них не будет плоским и обличительным, а вызовет сочувствие, сострадание и понимание. Мне кажется, пьеса «Доходное место» — это многосложное произведение, и эта неоднозначность проистекает от природы самого Островского. Он и хотел бы, наверное, кого-то обличить, сделать Вышневского или Кукушкину героями отрицательными, а Жадова — положительным. Но слишком уж Островский гений, и поэтому его Жадов хоть и правильно мыслит, но в нем есть столько раздражающего, такой эгоизм, а в том, что говорят Вышневский или Кукушкина, — так много подлинной правды жизни.

Островский легко помещается в любое время, вбирая в себя все новые ритмы! Кстати, Островского можно играть стремительно и быстро, а не только так, как в Малом театре, где, чтобы понять, что ты видишь хороший спектакль, нужно не заснуть.

Вспоминаю коммуналку на Греческом проспекте

— В школьные годы вам тоже безумно нравились пьесы Островского...

— Ничто не предвещало, что теперь он будет производить на меня такое впечатление. Но я и в Русский музей с одноклассниками совершенно спокойно ходил, а теперь в каждый мой визит в Питер первым делом спешу туда.

— Новейшая премьера вашего театра опять по Островскому?

— Да, из пьесы Островского «Не было ни гроша, да вдруг алтын» мы сделали такую криминальную сказку под названием «Деньги».

— Константин Аркадьевич, вы в курсе, кто сейчас живет в вашей питерской квартире на Каменноостровском проспекте?

— После того как наша семья переехала в Москву, там жил ныне покойный кинорежиссер Аранович, который снял замечательные картины: «Торпедоносцы», «Противостояние». Что сейчас там происходит, я даже не в курсе. А вот в нашей замечательной коммунальной квартире на Греческом проспекте и теперь живут те же самые соседи, что в моем детстве.

— Вы не только актер, режиссер, худрук, но еще и профессор Школы-студии МХАТа. Но вот в одном из интервью замечательный актер Сергей Маковецкий рассказал, что, оказывается, Райкин не принял его в театральный институт...

— Прочитав то интервью, я сам не поверил. Пришел за разъяснениями к Маковецкому, одному из самых любимых моих актеров. Он стал меня успокаивать: «Да я тогда ужасно читал! Меня в том году вообще никуда не приняли!» Но меня это не убеждало: «Как бы ни читал, неужели я мог тебя не рассмотреть?!» Так что бывают страшные ошибки. И эта стала для меня хорошим предупреждением: никогда нельзя судить меру таланта другого.

— У вас много нереализованных проектов?

— У меня есть, возможно, шокирующее кого-то ощущение, что самое главное у меня еще впереди. Есть всякие задумки, их довольно много, просто раньше времени не хочу выбалтывать. Суеверие не позволяет!

Роман с кино давно закончился

— В кино вы снимались в далеком уже 2001 году в картине «Неудача Пуаро» у вашего ученика Сергея Урсуляка, а до этого была еще пауза в 10 лет... Почему вы столь далеки от кинематографа?

— С какого-то момента мне стало неинтересно сниматься в кино, скучно, жалко тратить время. В театре столько интересной работы, что не хочется разбрасываться. Если сравнивать с тем, что каждый день мне приходится делать в театре, — это так интересно, то, над чем я работаю. Тем не менее предложения о съемках в кино продолжают поступать. Но я говорю, что отказался даже от предложения поработать у Стивена Спилберга за многомиллионный гонорар. Да что там Спилбергу, я даже Алексею Герману-старшему, безмерно уважаемому мной кинорежиссеру, отказал...

— Но на юбилее Эльдара Рязанова вы сказали, что у него бы снялись...

— Было все немного не так. Я сказал Эльдару Александровичу, что обожаю его как кинорежиссера, но пошутил, что в его творчестве есть один серьезный изъян: он никогда не приглашал сниматься... меня. Я так и сказал: я вас прошу — пригласите меня. Вы не бойтесь, я все равно у вас сниматься не буду, я вам откажу, но в списке режиссеров, которым я отказал, нет Рязанова...

— Как вы относитесь к известной фразе, что на детях гениев природа отдыхает?

— Когда я стал обучаться актерскому делу, многие не могли представить, что сын великого артиста Аркадия Райкина сам может быть хорошим артистом, потому что есть глупые стереотипы насчет природы, которая отдыхает на детях. Но не надо быть энциклопедистом, чтобы привести миллион замечательных примеров великих детей великих родителей. Со временем даже моим недругам пришлось признать, что Константин Райкин — хороший худрук, режиссер, актер (в нынешнем репертуаре «Сатирикона» — 6 спектаклей поставлены Райкиным и в четырех он играет главные роли. — Прим. авт.). Измором взял (смеется). Роли играю иногда, как правило, главные. Если бы сыграл какой-нибудь эпизод, спектакль бы кренило, а он должен быть «оцентрован». Я рад, что в «Сатирикон» ходят не только на Райкина, что у нас в театре много талантливой молодежи.

Беседовал Болеслав СОКОЛОВ

Фото Евгения АСМОЛОВА



Байка от Константина Райкина

В 1980 году актерский курс ГИТИСа, которым руководил Олег Табаков, играл дипломный спектакль «Маугли» на сцене Театра «Современник». На спектакль приехали важные лица, и на контроль поставили охранника, который пропускал зрителей по списку. Он грозно преградил дорогу Григорию Гурвичу, автору зонгов к спектаклю: «А вы кто?» — «Так это же автор!» — заступился Костя Райкин, стоявший поблизости. Охранник заглянул в программку: «А, проходите, товарищ Киплинг!»

В Мой Мир

Опубликовать