Михаил Пиотровский: Вокруг колонны больше ничего не поставят
На встрече Михаил Борисович рассказал о том, как кризис повлиял на музейную жизнь, о реставрации Главного штаба, о новой жизни Александровской колонны.
На встрече Михаил Борисович рассказал о том, как кризис повлиял на музейную жизнь, о реставрации Главного штаба, о новой жизни Александровской колонны.
Мы живем в городе вандалов
— Александровская колонна принадлежит теперь Эрмитажу. Что изменилось в ее жизни?
— Александровская колонна — великий памятник. И останется таковым, кому бы она ни принадлежала. Но поскольку сейчас она принадлежит нам, мы несем за нее ответственность, реставрируем, охраняем, оберегаем. Вокруг колонны теперь охранная зона. Никто не имеет права там ничего ставить! Вместо ужасного желтого милицейского заборчика мы установили свою ограду — зеленого цвета. К сожалению, невозможно обойтись без ограды, потому что мы живем в городе вандалов. Сейчас мы готовим антивандальную решетку, которую нельзя будет повредить.
Зарплаты упали, но посетителей меньше не стало
— Как кризис повлиял на жизнь Эрмитажа?
— Сократились государственные ассигнования. Соответственно сократились и благотворительные взносы. Из-за этих проблем у нас откладывается срок завершения нашего фондохранилища в Старой Деревне. Должны были закончить строительство в этом году, но не получилось. У наших сотрудников упали зарплаты.
Но в принципе кризис не так уж сильно помешал осуществлению наших планов.
— Когда будет завершена реставрация восточного крыла Главного штаба?
— Как и обещали, в 2014 году, к 250-летию Эрмитажа.
— Планировалось открытие филиала Эрмитажа в Выборге. Оно откладывается?
— Нет, открытие не отложено. Мы все-таки строим не заводы и каналы. Все нужно делать тщательно, особенно когда речь идет о ремонте исторических зданий. Думаю, что к лету работы будут завершены.
— Какие еще проекты будут завершены к 250-летию Эрмитажа?
— Мы планируем завершить обновление экспозиции античного искусства, издать энциклопедию Эрмитажа. Но, конечно, мы и подарки получаем. В дни празднования 245-летия Эрмитажа, которые пройдут 7 — 9 декабря, князья Николай Романович и Димитрий Романович Романовы преподнесут музею в дар георгиевскую шашку великого князя Николая Николаевича-старшего, реликвии Музея армии из Стокгольма и три замечательных рисунка Юрия Фельтена — его проекты для здания Малого Эрмитажа.
— Стало ли меньше посетителей в музее из-за экономического кризиса?
— Нет, не стало. Может быть, и по той причине, что билеты для иностранцев теперь дешевле. Это мировое явление. Средств, выделяемых государствами на музеи, стало из-за кризиса меньше, но люди идут. Это радует: значит, люди осознают, что есть вещи, которые гораздо важнее зарабатывания денег.
О цвете Зимнего дворца и о Дворцовой площади
— СМИ развернули дискуссию о цвете Зимнего дворца…
— Это вовсе не СМИ начали дискуссию, а музей. Это мы вспомнили об историческом цвете дворца и решили узнать мнение петербуржцев о том, стоит ли его возвращать. Каждый год мы красим фасады дворца, делая оттенок все более светлым и нежным. Но, анализируя высказанные мнения горожан, мы поняли, что пока большинство из них не готовы к кардинальному изменению цвета — вернее, к возвращению исторического. Так что пока менять ничего не будем.
Посетители Эрмитажа не будут ходить в тапочках!
— Почему посетителям музея не предлагают тапочки? Неужели реставрация дворцового паркета так дешево стоит?
— Кстати, паркет реставрировать несложно. Снимается слой старого лака, а затем наносится новый. Лак предохраняет пол от разрушения. Я всегда был противником тапочек. Потому что человек, которого заставляют надевать какие-то не очень эстетичные тапочки, сразу же ощущает себя нежеланным гостем — бедным родственником, пришедшим в богатый дом. Кроме того, в этих тапочках трудно ходить, люди будут спотыкаться, падать с лестницы. Проще регулярно подновлять паркет, чтобы сохранять торжественную обстановку в музее. Не требуя надевать тапочки, мы демонстрируем дружественное отношение к посетителям.
— Бывая в Эрмитаже в эти темные зимние дни, ощущаешь нехватку света. С чем это связано? Музей экономит на электричестве?
— Музей не экономит на освещении, на комфорте посетителей. Но напомню, что Эрмитаж — это все-таки не киностудия, где должны сиять юпитеры, и даже не метро. Освещение здесь должно быть мягким, рассеянным, чтобы не вредить картинам. Ибо при всей нашей горячей любви к посетителям музея картины и их сохранность для нас все-таки важнее.
— Иногда кажется, что время в Эрмитаже остановилось. Не нужно ли придать музею более современный вид?
— Музеи, собственно говоря, для того и существуют, чтобы останавливать время. Наш музей в основном решен в стиле XIX столетия, он расположен в бывшей императорской резиденции, во дворце. И вряд ли нужно все это разрушать, менять, модернизировать. У нас ведь почти не осталось музеев, в которых сохранилось бы прошлое так, как в Эрмитаже. Эрмитаж — сам по себе сокровище.
Кстати
Об иконе
Конечно, журналисты не могли не попросить директора Эрмитажа прокомментировать историю с иконой Торопецкой Богоматери Одигитрии из Русского музея, которую Министерство культуры потребовало отдать на временную выставку в новый храм в элитном поселке Подмосковья.
— Подобные вопросы должны решать только сами музеи, — заявил Михаил Пиотровский. — Церковь просит отдать икону. Какой-нибудь дом приемов — отдать какую-нибудь мебель. Это их право — просить. Но только музеи могут принять решение, идти навстречу этим просьбам или нет. Музеи должны отстаивать свои права.
Фото Натальи ЧАЙКИ
Метки: Эрмитаж Реставрация Искусство Музейное дело
Важно: Правила перепоста материалов
