Музыка вечности

Есть две правды — правда жизни и правда искусства.

Есть две правды — правда жизни и правда искусства.

Оглянувшись на прожитый XX и уже первое десятилетие XXI века, мы с горечью можем констатировать, что мир познал две страшные мировые войны, пережил несколько разновидностей тоталитарных систем, испытал ГУЛАГ и фашистские лагеря смерти.

Миллионы жертв, страшные страдания, невыносимая несправедливость.

Мир разделен расово, религиозно, политически. Кричащая бедность и нечеловеческое богатство, невиданное лицемерие, коррупция, преступления и преступники, которым не хватит места в аду. В отличие от приматов, которым достаточно одного удара током для того, чтобы не лезть в систему заново, население постоянно наступает на те же грабли, сует пальцы в те же розетки. И трудно порой найти утешение, объяснение, философское обоснование этому поведению. Начинаешь задумываться о порочности Человека, об изначальной ошибке, заложенной при его «планировании».

Есть одна сфера, которая оправдывает человеческое существование, поднимает человека в ранг Человека, позволяет говорить о сотрудничестве микро- и макрокосма (Человека и Вселенной). Эта сфера искусства, культуры, сфера высочайшего проявления человеческого духа. Там — высочайшая нравственность, гармония, соразмерность, красота.

Давай ронять слова,
Как сад — янтарь и цедру,
Рассеянно и щедро,
Едва, едва, едва.

Произносите эти строки вслух, ощутите их музыку. Какие там расы! Это — музыка Вечности. В ней мы едины, гармоничны, музыкальны. Здесь нет времени, войн.
Вчитайтесь в то, как Пастернак создает музыку речи.

«Дава-ай раня-ать слава-а…»

Произнесите эту строку и доставьте себе наслаждение музыкой шести «а» (в безударном русском слоге с «о» тоже «а»).

А какое чудо дальше!
«Как са-ад янта-арь и
цедру».
Вот оно — начало новой мелодии на «е».
«Рас-се-еянно и ще-едро…»

А дальше — величайшее чудо:
«Едва, едва, едва».

Обе мелодии соединились и закрепились в троекратном повторении.
Читайте стих вслух, и вы всё почувствуете. Медленно и певуче. Вы сумеете услышать во второй строфе, как к уже известным мелодиям добавляется новая — мелодия МАДОННЫ — МОНЫ.

Не надо толковать,
Зачем так церемонно (-монна)
Мареной и лимоном (лимонам)
Обрызнута листва.

Далее воссоздается модель Потопа:

Кто иглы заслезил
И хлынул через жерди
На ноты, к этажерке
Сквозь шлюзы жалюзи.

А здесь — скрижали Моисея (заповеди):

Кто коврик за дверьми
Рябиной иссурьмил,
Рядном сквозных, красивых
Трепещущих курсивов.
Почему далее про «август», который «велик»? Всё ясно: шестое августа по старому стилю — Преображение Господне.

Ты спросишь, кто велит,
Чтоб август был велик,
Кому ничто не мелко (далее всё — о сотворении мира),
Кто погружен в отделку
Кленового листа
И с дней Экклезиаста
Не покидал поста
За теской алебастра?

Ты спросишь, кто велит,
Чтоб губы астр и далий
Сентябрьские страдали?
Чтоб мелкий лист ракит
С седых кариатид
Слетал на сырость плит
Осенних госпиталей?

И наконец, как венец творения — Любовь:

Ты спросишь, кто велит?
— Всесильный бог деталей,
Всесильный бог любви,
Ягайлов и Ядвиг.

Не знаю, решена ль
Загадка зги загробной,
Но жизнь, как тишина
Осенняя, — подробна.

Почему стих заканчивается именем Ядвиги?
Ответ на этот вопрос объяснит всю тайну стиха.
Тринадцатилетняя Ядвига вышла замуж за литовского князя Ягайло для того, чтобы обратить литовских язычников в христианство. Ее благочестие было столь велико, что сам Христос заговорил с ней во время ее молитвы, а муж — Ягайло — принял христианство и стал Владиславом. Это привело в дальнейшем к появлению огромного христианского государства — Речи Посполитой.

…Только одно стихотворение только одного поэта…
Я не знаю, много ли в Санкт-Петербурге семей, любящих, друзей, которые сегодня прочтут друг другу этот стих. Хочу верить, что они есть.


Пятница с Михаилом Казиником