Наши вкусы знают букинисты

«Букинист — торгаш старыми книгами; книжник, книгарь, хламовщик», гласит словарь Даля. Любую книгу, поступившую в повторный оборот, можно назвать букинистической. Дороговизна новых изданий побуждает тех, кто еще не отвык от чтения, все чаще посещать магазины старой книги и делать приятные находки в старом «хламе».

«Букинист — торгаш старыми книгами; книжник, книгарь, хламовщик», гласит словарь Даля. Любую книгу, поступившую в повторный оборот, можно назвать букинистической. Дороговизна новых изданий побуждает тех, кто еще не отвык от чтения, все чаще посещать магазины старой книги и делать приятные находки в старом «хламе». Корреспондент «Вечернего Петербурга» наведался в одну из таких книжных лавок — на железнодорожном вокзале, где люди покупают книги в дорогу, для души.

Любовь и море

Женщина элегантного возраста и в очень плотном макияже уже минут десять стояла прикованной к книжной полке.

— Нет, — покачала она головой, — не найду! Ну, как же зовут этого автора?! Как-то на «П». Прохоров, что ли?

— О чем пишет? — поинтересовалась у нее ваш корреспондент.

— Так, о морской жизни. Мне давали почитать пару рассказов — очень понравилось, а имя забыла.

— Из какой эпохи автор?

— Думаю, послевоенный. Так славно пишет, и все о флоте.

— Вы жена моряка? — догадался «Вечерний Петербург».

— С чего вы взяли? — слегка вспыхнула женщина. — О, вспомнила название! «72 метра».

— Покровский! — обрадовалась продавщица по имени Наташа. — Но у нас его сейчас нет.

— Может, возьмете любовные романы? — предложил кто-то сбоку.

— Нет, любовь я вообще не люблю, — отказалась женщина.

— А как вас звать? — уточнил «Вечерний Петербург».

— Любой меня зовут.

В общем, не все Любы любят любовь.

Фантазеры!

Кто и что любит, знают букинисты. В букинистический магазин читатель не идет за книгой, допустим, для подарка — он идет за книжкой только для себя, любимого. И ненужную вещь покупать не станет.

— На первом месте в рейтингах стоит, безусловно, фантастика, — рассказывает продавец букинистического магазина Юрий.

Именно в этом магазине «Вечерний Петербург» и приметил грустную женщину Любу и передает от нее привет нашему земляку, писателю-маринисту-юмористу Александру Покровскому — капитану 2-го ранга в запасе, бывшему подводнику Северного флота.

Итак, петербургский читатель ценит нашу местную специфику — море, и при том он большой фантазер. По-прежнему нарасхват идут братья Стругацкие. Достойную компанию им составляет дама — питерская писательница Мария Семенова, работающая в жанре фэнтези.
Ее берут наравне со Стивеном Кингом.

— Затем идет эзотерика, история, детективы, любовный роман, — продолжает Юрий. — Последний активно покупают женщины. Еще они любят всякое связанное с цветоводством, с дачей.

Жестокий роман

Однако покупательницы в этот день выдались нетрадиционной читательской ориентации. Женщина в форменной куртке с логотипом РЖД рылась на полке с мягкими обложками и жестким содержимым — всякими «лютыми», «бешеными» и прочими, срывающимися с цепи в динамике высокоскоростного состава «Сапсан».

Она представилась электромонтером железной дороги Ириной и сообщила, что давно пресытилась женским детективом: Донцовой и Марининой. А семейная проза жизни в духе Улицкой или Дины Рубиной ей чужда. Иное дело — детективы из-под мужского пера. И она назвала имя, которое знающим (вроде корреспондента «Вечернего Петербурга») людям известно скорее как псевдоним целой стайки авторов — преимущественно барышень. В книгоиздательском деле такая практика распространена, издательства открыто приглашают авторов к участию в проектах типа «Иванов» или «Сидоров».

— Очень хорошо пишет, — похвалила этого, назовем его Сидоровым, Ирина, женщина-электромонтер. — Прямо как в жизни у него. Мне нравится.

Сдатчики

Тут подошел аккуратный старичок с котомкой — сдатчик. Откуда книжки? Вздохнул:

— Так, люди выбрасывают. По помойкам валяются.

— Отличные книжки, не хлам, — похвалил букинист Юрий. — Все по строительству. Печи, столярные работы, кровельное дело. Чем хороши такие старые издания? Тем, что они дают выверенные технологии и напечатаны без ошибок. А посмотрите современные — новое издание по деревянным полам и дверям стоит 900 рублей, но откроешь его — ошибка на ошибке под красивой обложкой.
Особенно много опечаток в словарях. Издатели экономят на корректорах.

Книжки старичка были в идеальном состоянии — явно не с помойки.

— Приносят в основном страждущие, — пояснил букинист Юрий. — И не от хорошей жизни. Вот копил человек библиотеку десятилетиями, тысячи книг насобирал. Ушел из жизни — у родственников нет интереса к книгам или деньги нужны — начинают распродавать.

— И много таких библиотек в городе?

— Море! — определил Юрий. — И букинистических магазинов по городу — как грибов.

Малышки с книжками

В это время к прилавку подошли две малышки. В руках одной девочки была поздравительная открытка, в руках другой детские книжки — картинка считывалась моментально: пришли сдать, чтобы купить кому-то подарок. Стать сдатчицами девочкам не удалось — явились без паспорта.

— Мы их уже знаем, — признался продавец Юрий. — В прошлый раз сдали отличные книжки, от «Трех поросят» до «Винни-Пуха». Для того, чтобы купить детективы Шиловой!

А продавщица Наташа добавила, что старые детские книжки — вещь ценная и востребованная покупателями:

— Они хорошо изданы, и картинки в них добрые, понятные, в отличие от современных детских книжек.

На полках с литературой для детей — все содержимое семейных библиотек советского периода, от рассказов Крупской о Ленине до Маршака и Чуковского. Не редкость книги с дарственными надписями: отличникам учебы и дисциплины — от благодарных учителей.

Вот она, судьба семейных библиотек!

Хлам и раритеты

Книги советского периода — особая статья. Те, что когда-то разыгрывались в трудовых коллективах и доставались передовикам-счастливчикам, нынче считаются хламом. Как и «макулатурные издания» — талоны на них получали, сдав определенное количество макулатуры. За 10 или 20 кг газет и журналов можно было получить купон на покупку сказок Андерсена, рассказов Зощенко и так далее.

— Сейчас эти книги не имеют спроса. Какой смысл покупать то, что есть в каждой квартире? Мы называем их хламом и для продажи не берем, чтобы не застаивались на полках, — объясняет букинист Юрий.

С позиций товарооборота наибольшую ценность представляют детективы и любовные романы в мягком переплете. Их покупают в дорогу и не по одной книжке. Но настоящая ценность — это собрания сочинений.

— Вот посмотрите, «Тысяча и одна ночь» в 8 томах, — показывает Юрий, — очень редко встречающееся издание.

За такими охотятся знатоки, коллекционеры. Среди раритетов на полках стоят также 8-томный Конан Дойл, 6-томный Фенимор Купер.

— Крайне редкий — это Достоевский, 30-томное собрание сочинений, — говорит букинист. — Это единственное академическое издание, в котором есть все произведения, переписка, дневники. Я его сам лишь пару раз полностью видел.

Не удалось увидеть полного Достоевского и «Вечернему Петербургу». Зато мы узнали, книги какого автора — подлинная ценность в нашем городе.

Книжная пыль — один из самых распространенных аллергенов. Симптомы аллергии напоминают ОРВИ или ОРЗ: насморк, слезотечение, першение в горле.

Чтобы избежать последствий любви к старым книгам, их нужно держать в чистоте.

Лучше всего хранить их в закрытом книжном шкафу, за стеклом.

Враги книг:

•  прямые солнечные лучи,

•  сырость,

•  чрезмерно сухой воздух.

Пылесосить книги надо не реже двух раз в год. Летом неплохо выветривать их на балконе.

•  Чернильные пятна на переплете и страницах книг удаляют с помощью перекиси водорода.

•  Свежие жировые пятна удаляют, проглаживая переплет или страницу книги горячим утюгом через несколько слоев бумажных салфеток, сменяя их до тех пор, пока пятно не исчезнет.

•  Старые жировые пятна сходят, если их протереть мякишем булки.

•  Масляные пятна посыпают сухим мелом, зубным порошком, порошком белой глины, затем накрывают чистой бумагой и проглаживают горячим утюгом. После этого порошок стряхивают.

•  Плесень удаляют нашатырным спиртом.

•  Следы от мух можно протереть уксусом.

Фото автора