О, город мой неуловимый...

Нам очень повезло! Такого везения не знает ни одна страна мира! Я имею в виду уникальный исторический подарок: у нас есть и Москва и Санкт-Петербург. Встреча этих двух городов на планете — это встреча Востока и Запада, двух культур. Именно благодаря существованию двух столь разных городов нам подарена многозначность и многосторонность культуры.

Весь апрель по пятницам мы публиковали беседы с музыкантом, культурологом, писателем, режиссером, актером, профессором Драматического института Стокгольма, ведущим экспертом Нобелевского концерта Михаилом Казиником. Каждое опубликованное интервью вызывало у читателей массу откликов, и все с нетерпением ждали выхода следующей публикации. Но вот апрель кончился. И к нам полетели письма с вопросами: когда же продолжатся беседы с Казиником?

Мы передали все эти письма Михаилу Семеновичу. И он, поняв, что его размышления востребованы среди петербуржцев, любезно согласился вести в нашей газете авторскую колонку.


Нам очень повезло! Такого везения не знает ни одна страна мира! Я имею в виду уникальный исторический подарок: у нас есть и Москва и Санкт-Петербург.

Встреча этих двух городов на планете — это встреча Востока и Запада, двух культур.  Именно благодаря существованию двух столь разных городов нам подарена многозначность и многосторонность культуры.

Прочитайте московского Пушкина — и вы почувствуете карусель, языческий праздник.

Ах, братцы! как я был доволен,
Когда церквей и колоколен,
Садов, чертогов полукруг
Открылся предо мною вдруг!

Мелькают мимо бутки, бабы,
Мальчишки, лавки, фонари,
Дворцы, сады, монастыри,
Бухарцы, сани, огороды,
Купцы, лачужки, мужики,
Бульвары, башни, казаки,
Аптеки, магазины моды,
Балконы, львы на воротах
И стаи галок на крестах.

Почитайте Пушкина петербургского — и вы попадаете в линейность, течение, протяженность.

Люблю тебя, Петра
творенье,
Люблю твой строгий,
стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой ее гранит,
Твоих оград узор чугунный,
Твоих задумчивых ночей
Прозрачный сумрак,
блеск безлунный,
Когда я в комнате моей
Пишу, читаю без лампады,
И ясны спящие громады
Пустынных улиц, и светла
Адмиралтейская игла…

Московские стихи — скороговорка (бутки, бабы, башни, стаи, сани, лавки, львы, сады).

Петербургские стихи — классическая выстроенность, гимничность (творенье, теченье, чугунный, безлунный, пустынный, береговой, задумчивый, прозрачный, лампада). Прочитайте вслух слова в скобках — и вы почувствуете разницу между городами, выраженную Пушкиным уже на фонетическом уровне. В московских словах работают губные мускулы, в петербургских начинают работать дыхательные трубы, как у органа.

В московском Пушкине — «чертогов полукруг», да и сами стихи о Москве движутся концентрическими кругами.

В питерском Пушкине — разомкнутость могучего движения.

В московском — разноцветное мелькание, в петербургском — строгая графика.

В Москве — «Ах, братцы». В питерской поэзии такого обращения быть не может, ибо здесь во всем, даже в течении Невы, — «державность» и невозможно панибратство.

В Москве наверху Пушкин видит «стаи галок», а в Петербурге — Адмиралтейскую иглу.

Москва — стихийный город, Петербург — задуманное и осуществленное «творенье».

Москва — столпотворенье, Петербург — задумчивость.

Отсюда — разность прозы и живописи, музыки и поэзии Москвы и Петербурга.

Гостей России потрясает не столько каждый город сам по себе, но именно то, что в одной стране, на расстоянии 700 километров друг от друга, могут сосуществовать два города из разных галактик.

Красная и Дворцовая площади отличаются друг от друга куда больше, чем Трафальгарская площадь в Лондоне и площадь Испании в Риме. Россия и здесь оказалась за пределами всякого традиционного понимания и представления.

Мандельштам:

И вот разорваны трех
измерений узы,
И открываются всемирные
моря.

Пастернак:

Кто ты? О, кто ты?
Кто бы ты ни был,
Город — вымысел твой.

Блок:

О, город мой неуловимый,
Зачем из бездны
ты возник?..

Тютчев:

О Север, Север-чародей,
Иль я тобою околдован?
Иль в самом деле я прикован
К гранитной полосе твоей?

Во всех приведенных мной фрагментах стихов о Петербурге есть поразительное единство: «Тайна, вымысел, неуловимость, колдовство, чародейство, бездна».

И даже мадам де Сталь, которая никак не могла читать этих стихов, говорит о «чуде»: «Нельзя не задуматься над чудом создания столь прекрасного города в такое малое время»…

С днем рождения — Чудо!