Газета выходит с октября 1917 года Sunday 22 декабря 2024

О Перестройке замолвите слово

25 лет назад, 23 апреля 1985 года, состоялся пленум ЦК КПСС, от которого многие отсчитывают начало Перестройки в СССР. С той поры в общественном сознании сложился комплекс мифов, весьма затемняющих исторический смысл того периода.

25 лет назад, 23 апреля 1985 года, состоялся пленум ЦК КПСС, от которого многие отсчитывают начало Перестройки в СССР. С той поры в общественном сознании сложился комплекс мифов, весьма затемняющих исторический смысл того периода.


I. «Перестройку начал Горбачев в апреле 1985-го»

Легенду о Михаиле Горбачеве как единственном авторе Перестройки охотно эксплуатируют для своих целей его поклонники и недруги. Однако Перестройка не была прихотью одного человека. Сам генсек в мае 1987-го в интервью итальянской газете признавал: «Курс на обновление социализма не обязательно связан с именем Горбачева. Не было бы Горбачева, был бы кто-нибудь другой. Наше общество созрело для перемен».

Процесс преобразований инициировал еще в ноябре 1982 года Юрий Андропов. После его смерти Константин Черненко провозгласил курс на «ускорение развития народного хозяйства», на «перестройку системы управления экономикой», осуществлять который должны кадры, понимающие «новые требования жизни». А в марте 1985-го Михаил Горбачев подтвердил приверженность к такому стратегическому курсу: «Это — линия на ускорение социально-экономического развития страны, на совершенствование всех сторон жизни общества». Правда, Перестройку задумали не вожди, а их советники. Именно «шестидесятники» в аппарате ЦК КПСС и научных учреждениях верили в «социализм с человеческим лицом» и внедряли свои идеи в выступления правителей. 1983 — 1985 годы стали «эмбриональным периодом» Перестройки, когда лозунги «ускорение», «гласность в партийной работе», «наделение Советов большими правами» обретали конкретное содержание. Но общество, уставшее от дряхлых геронтократов, уже не слушало их и не ожидало новаций. Только весной 1985-го эти идеи были восприняты как наступление новой, «молодой» эпохи.

II. «Все было хорошо, не надо было ничего перестраивать»

В тяжелые 90-е ностальгия по стабильности и скромному достатку вытеснила из памяти многих реально существовавшие и неискоренимые проблемы советского государства. Расхищение «социалистической собственности», приписки на производстве и незаконные выплаты премий, прогулы и опоздания на работу, несправедливость в распределении жилья и путевок, взяточничество, спекуляция, дефицит товаров первой необходимости, тунеядство, хулиганство, пьянство, обвесы и завышение цен в торговле, злоупотребления даже в школьных столовых, нечистоплотность врачей, безнаказанность коммунальных служб, не работающие по специальности выпускники-педагоги, падающий престиж инженеров. Перечень сих «негативных явлений» взят не из диссидентского самиздата, а из доклада первого секретаря Ленинградского обкома КПСС Григория Романова в мае 1979 года.

СССР отставал от ведущих держав по темпам экономического развития и внедрению научно-технических достижений, что угрожало подрывом социальной стабильности и свертыванием военно-стратегических планов. Впрочем, вопреки еще одной сказке Советский Союз не стоял на пороге гибели и без Перестройки мог еще худо-бедно прожить десятилетия. А нам захотелось и силушку другим показать, и жить по высокому стандарту. Не совсем так! Крупные перемены, как подметил в XIX веке французский философ Алексис Токвиль, начинаются не тогда, когда живется плохо, а тогда, когда хочется, чтобы стало лучше.

III. «У Перестройки не было плана»

Да, прорабы Перестройки не имели плана перехода к рыночной экономике, но они этого и не хотели. Они желали евроремонта «социализма», преимущества и работоспособность которого не подвергались сомнению. Чтобы выдержать противостояние с Западом, намечался ускоренный перевод экономики с экстенсивного (за счет сырья) на интенсивный путь развития, перевооружение машиностроительной промышленности с помощью научно-технической революции, ужесточение трудовой дисциплины. Предполагалось «подчистить» правящие ряды и восстановить распадающееся идеологическое единство. Верхи понимали, что надо срочно активизировать человеческий фактор, дабы «каждый на своем месте работал добросовестно и с полной отдачей», и допустить индивидуальную предприимчивость. Курс на демократизацию «социализма» стал ответом на другой вызов, связанный с созданием внутри страны более привлекательного, чем западный, образа жизни. Высвобождение Советов из плотной опеки партийных органов должно было покончить с безответственностью и бюрократизмом. Однако наличие плана не всегда предопределяет успех в политике. Реальная общественная жизнь намного богаче и сложнее любых самых совершенных предначертаний.

IV. «Перестройка развалила СССР»

Самый распространенный миф приписывает Перестройке все беды от 90-х годов до наших дней. Однако быть «после» вовсе не значит быть «вследствие». Тем более что Перестройка поначалу привела  к росту производительности труда и промышленной продукции, отрезвлению мужчин, увеличению рождаемости и средней продолжительности жизни. Другое дело, внутренних резервов у системы было слишком мало, чтобы закрепить эти тенденции.

Термин «перестройка» применим лишь к периоду до 1988 года, когда жизнь страны вершило Политбюро ЦК КПСС. Затем партийный ареопаг во главе с Горбачевым утратил контроль над обстановкой. Законы об индивидуальной трудовой деятельности и кооперации, расширение прав трудовых коллективов, изменение избирательной системы да и жесткая борьба с пьянством открыли простор как гражданской инициативе, так и рваческим настроениям да и честолюбивым амбициям. Общественное развитие уподобилось половодью. Наружу выплеснулись противоречия между государством, в основе которого лежала унификация, и переросшим его рамки обществом.
Перестройка проиграла в открытой борьбе альтернативным политическим идеям. Страну затянуло в водоворот революции 1989 — 1993 годов, в настоящий хаос. Именно революция, в которой возобладали силы разрушения, привела к распаду СССР. Лишь широкомасштабные репрессии сталинского типа остановили бы начавшиеся перемены, но тогдашняя элита пойти на них не посмела и не захотела.

V. «Перестройка потерпела поражение из-за Горбачева»

Властитель вопреки предрассудкам не может делать все, что угодно. Да и успех Перестройки не зависел от личных качеств лидера, поскольку советский «социализм» был нереформируем. Это нутром чуяла брежневская когорта: что-нибудь тронешь — рухнет все. Однако новые правители находились в плену у мифа о ленинском демократизме. Как вспоминал Егор Лигачев: «Мы исходили из ленинской установки «взаимодействия и взаимовлияния экономики и демократии». И, не завершив экономические реформы, прорабы Перестройки форсировали политические перемены, что расшатало опоры системы. Прорабов Перестройки подвела и вера в прочность «окончательно победившего социализма». Они не сомневались в догме о достигнутой гармонии в «социалистическом обществе» и не предполагали, что у отдельных индивидуумов и государства в целом, у народов СССР могут быть разные интересы. Стремление «включить миллионы трудящихся в управление страной не на словах, а на деле, открыть максимальный простор процессам саморегулирования и самоуправления общества, создать условия для полного развития инициативы граждан» стало смертельным для «социализма».

Советское государство добивалось результата на раннем этапе за счет энтузиазма и аскетизма рядовых граждан. Перестройка явилась проектом создания конкурентоспособного «социалистического государства» в постиндустриальную эпоху. Однако попытка одновременного решения вопросов модернизации с исправлением конструктивных основ системы потерпела неудачу. Перестройка «социализма» 1983 — 1988 годов не смогла соединить народовластие и эффективность власти, свободу и ответственность, план и рынок, не сняла экономику с сырьевой иглы. Однако это не удалось и во времена «революции разочарования», «лихих 90-х», «управляемой демократии» 2000-х годов, что наводит уже на другие размышления.

Александр Смирнов, заведующий научно-экспозиционным отделом Государственного музея политической истории России

↑ Наверх