«Очередной способ обмануть народ — какие-то управляющие компании»

Виктор Геращенко и дней минувших анекдоты

Виктор Геращенко и дней минувших анекдоты

В Санкт-Петербургском университете экономики и финансов на днях представили книгу «Жизнь и удивительные приключения банкира Виктора Геращенко, сына банкира Владимира Геращенко, рассказанные им самим, его друзьями и коллегами, внимательно выслушанные и записанные летописцем Николаем Кротовым».
Книга, выпущенная, надо сказать, уже больше года назад, получилась под стать названию: пространная, с обилием фотографий и врезок. И два тиража этой недешевой красоты уже, по словам Николая Кротова, совмещающего в себе ипостаси автора и издателя, полностью распроданы.
Книга заканчивается дефолтом 1998 года, третьим пришествием Виктора Владимировича в главные банкиры страны, поэтому неудивительно, что публика по большей части спрашивала у Геращенко о том, что осталось за пределами издания. Начали с «ЮКОСа», совет директоров которого он возглавлял несколько лет.
Виктор Владимирович в сотый, видимо, раз подробно, с деталями, заводясь по ходу рассказа — видно, что тема эта до сих пор его волнует, — разъяснил, что раздербанили компанию абсолютно незаконно, жемчужину «ЮКОСа» «Юганскнефтегаз» продали «Роснефти» против всех правил банкротства. Обошлось без мата, как давеча в прямом радиоэфире, но тоже эмоционально.
Досталось многим обитателям политического олимпа:

— Вот все хвалят Кудрина, что он создал стабфонд. Ну создал, а что толку-то?

Несколько лет деньги лежали на бесплатных счетах в Центральном банке. А сейчас они кредитуют дырявую экономику США. Зачем нам это? У нас что, своих проблем нет? Вон у вас в Петербурге трубы лопаются каждую неделю, изоляторы фарфоровые тоже менять надо регулярно. Почему на инфраструктуру-то средства не потратить? Вместо этого придумали очередной способ обмануть народ — какие-то управляющие компании в ЖКХ. Неплатежи в девяностые составляли триллионы рублей. Мы их расшили в принципе довольно быстро и без всякого долгового агентства, которое уже создавал и собирался возглавить ваш земляк Анатолий Чубайс. Указ президента уже был подготовлен. Уж он-то направил бы потоки в нужную сторону.
Студенты Финэка, составлявшие большую часть аудитории, не привыкшие к такому способу изложения экономических теорий, восторженно внимали. Руководитель местного отделения «Единой России» Анатолий Емец, неизвестно зачем забравшийся в президиум рядом с Геращенко, выслушивал все это с совершенно невозмутимым выражением лица.
Впрочем, к облегчению президиума, Виктор Владимирович не только нынешние власти критиковал, но и вспоминал дней минувших анекдоты. И судя по всему, главными достижениями своей жизни он считает не только построение новой банковской системы в России, разрешение кризиса неплатежей в начале 90-х, урегулирование ситуации после дефолта и прочие подвиги Геракла, а совсем другие вещи.

— В конце семидесятых я стал управляющим отделением советского загранбанка в Сингапуре. Тогда в результате ипотечного кризиса 1976 года убыток нашего отделения составил 350 миллионов долларов. Моего предшественника Вячеслава Ивановича Рыжкова, доверившегося местному управляющему-китайцу, выдававшего необеспеченные кредиты всяким жуликам, показательно судили в Москве и приговорили к смертной казни. Сингапурские коллеги были в шоке: «Ребята, это же просто халатность. Три года — максимум. У нас любой студент-юрист этот приговор в суде бы развалил». Мы ходили, бились за отмену приговора. Долго не могли попасть к Брежневу, он тогда болел. Наконец дошли и до генсека. Я апеллировал не к жалости, а к интересам дела: нам Рыжков нужен живой, как свидетель, мы без него все суды в Сингапуре проиграем. Леонид Ильич сказал: ну ладно, если коллектив просит, не надо расстреливать. Дали Вячеславу Ивановичу пятнадцать лет. Отсидел он двенадцать с половиной. Вот тогда я впервые подумал: все-таки хорошо, что я не стал юристом, как мечтал в юности.

Сергей КНЯЗЕВ