Она машет рапирой и не торгует косметикой
Женщина-фехтовальщица в полной боевой амуниции выглядит весьма грозной. Сами спортсменки обижаются, когда о них отзываются именно так, говорят, что девушка в доспехах и с оружием в руках «грациозная, белая и пушистая»; зато, в свою очередь, удивляют заявлениями о себе, мол, «сняла маску, отложила рапиру — и уже человек». А на дорожке, стало быть, она кто — зверь?
Женщина-фехтовальщица в полной боевой амуниции выглядит весьма грозной. Сами спортсменки обижаются, когда о них отзываются именно так, говорят, что девушка в доспехах и с оружием в руках «грациозная, белая и пушистая»; зато, в свою очередь, удивляют заявлениями о себе, мол, «сняла маску, отложила рапиру — и уже человек». А на дорожке, стало быть, она кто — зверь? Корреспондент «ВП», понаблюдавший за этапом Кубка мира по женской рапире, который завершился на этой неделе, обнаружил, что у девичьего фехтования немало «фишек» и условностей.
ЗНАЕТЕ, КАК по рукам девушки безошибочно опознать в ней фехтовальщицу? Достаточно воспользоваться советом Татьяны Колчановой, которая 30 лет пишет книги о своем любимом виде спорта.
Кисти рук у девушек в бою всегда открыты — даже кольца с бриллиантами у многих фехтовальщиц видны. Руки защищает железная гарда — есть такое хитрое приспособление на лезвии клинка. В ближнем бою соперницы частенько бьют друг друга гардами по пальцам — так что на костяшках пальцев (пальцев, не кистей — их набивают каратистки) образуются шишки-мозоли.
Раньше, когда с защитной амуницией в Союзе была напряженка, в девушке угадывалась фехтовальщица... на пляже — если та решалась на нем появиться.
«Да, синяки, гематомы — кровавые подтеки черные, — вспомнила юность Татьяна Ивановна. — Если фехтуешь левой рукой, то в них вся левая рука и нога, если правой — соответственно. Зато мы сразу вычисляли, кто из нас правша, а кто левша».
«У моей подруги Аиды Шанаевой все пальцы побиты-поломаны, — делится впечатлениями олимпийская чемпионка Евгения Ламонова. — А мне два года назад клинок угодил прямо в вену: вся рука в гипсе была. Холодное оружие — а вы как думали? Опасны мы, очень опасны...»
ЕСТЬ МНЕНИЕ, что историческое фехтование — это деликатный диалог, а фехтование спортивное — невежливый спор, где оба участника всячески перебивают друг друга. С чем же в таком случае можно сравнить женский бой (на рапирах, шпагах, саблях: девушки, как и мужчины, применяют все стандартные виды спортивных клинков) — с «бабьей сварой»? Ну, едва ли. Где вы видели такую бабью ссору, по ходу которой одна из участниц регулярно апеллирует к стороннему мужчине (арбитры в фехтовании обычно представители сильного пола; впрочем, кто тут в этом виде спорта «слабый пол» — еще большой вопрос).
«Женские поединки без смеха смотреть нельзя, — считает питерский историк и статистик фехтования Олег Бабенко. — Они же плачут, через пять минут смеются, а потом опять ревут. А уж визжат — так вообще без остановки».
Ну, женский бой, как и мужской, полон условностей: с дорожки не сходить, передвигаться лишь вперед-назад, после дуэли кланяться друг дружке. Точно так же действия противниц в нем зависят от оружия. Шпага, например, нелегкая (весит около килограмма) и поражает — так предписывают правила — любую часть тела. Рапира — только торс, а сабля — все, что выше пояса. Отсюда тактика, ритм.
«Шпажисток мы уподобляем «танкам» или «бронемашинам», — продолжает экскурс Татьяна Колчанова. — Потому что в шпаге засчитываются все уколы, какие только были нанесены. И чтобы выиграть бой, спортсменки долго мучаются, ходят друг перед другом, ищут такой момент, чтобы избежать встречного укола, — вот со стороны и выглядят «тяжелыми машинами, которые гусеницами утюжат землю». А сабельные атаки весьма похожи на танцы».
Зато спортсменкам не придет в голову повторить «трюк», до которого однажды додумался один из основателей советской школы фехтования Константин Булочко, — тот со своим напарником решил провести спарринг на дуэльных, заостренных шпагах из Эрмитажа. Только встали в позу — и уже через мгновение один дуэлянт другому руку до кости проколол.
«Когда рапиру берет в руки дилетант и начинает, пусть играя и в спокойной обстановке, клинком в тебя тыкать, становится по-настоящему страшно, — рассуждает Аида Шанаева. — На дорожке я прекрасно знаю, как себя вести. А что делать с таким человеком, не знаю».
КОГДА В ПИТЕРЕ заходит речь о женском фехтовании, рано или поздно встает вопрос: смогла бы олимпийская чемпионка совладать с настоящим мушкетером времен Д,Артаньяна в реальном дуэльном бою? И любопытно, что исход такого поединка большинство специалистов предсказать не берутся (хотя бы из-за вышеупомянутых условностей современного фехтования).
«Сумела бы я отбиться со своей рапирой от хулиганов с ножичками в уличном бою? — спрашивает сама себя Евгения Ламонова и отвечает: — Я, наверное, пошла бы врукопашную. Моя подруга Аида (Шанаева. — Прим. ред.) точно бы в драку полезла».
Еще более красноречиво высказалась в свое время «дочь Д,Артаньяна», французская фехтовальщица Корин Майтрежан: «Если рапира со мной, она всегда в чехле».
ЗАЧЕМ ВСЕ ЭТО НАДО? Только ради золотых медалей — других материальных выгод, по словам самих спортсменок, фехтование им не приносит. Разве что моральные.
Скажем, этапы серии «Гран-при» проводятся как в фехтовании, так и в фигурном катании. Но сопоставлять доходы мастериц клинка с заработками элитных профи-фигуристов, а тем более теннисисток, даже близко не приходится.
Фехтовальщица «со штукой баксов в кармане» — редкость. На заработки здесь не купишь ни подержанную иномарку («Ладу», впрочем, тоже), ни тем более квартиру. Телевизор, правда, можно. Но при чем тут фехтование? — ящик позволят себе большинство россиян.
Правда, Шанаевой в Москве предоставили квартиру за победу на Олимпиаде в команде. Ламоновой в Курске жилье дал лично губернатор. Но...
«Все заработки у Аиды уходят на звонки родным в Осетию», — уточнил тренер женской сборной Владимир Иванов.
Что делать? Богатого мужа искать? Да, но тут кому как повезет.
