Откуда, откуда синяя птица... От верблюда!

Разглядеть знакомую с детства историю Мориса Метерлинка в премьере Александринcкого театра трудновато

Разглядеть знакомую с детства историю Мориса Метерлинка в премьере Александринcкого театра трудновато

Хрестоматийное название «Синяя птица» авторы текста Андрей Могучий и Константин Филиппов заменили на «Счастье». Впрочем, что только человечество не готово «махнуть» в обмен на счастье…

В антрактах (числом два) родители уводили отпрысков, которым была обещана рождественская сказка в духе известного советско-американского фильма. «Исход» был явно авторитарен: дети, оставшиеся в зале (включая мою шестилетнюю «мелочь»), следили за действием весьма заинтересованно. Перенести очередное творение режиссера Андрея Могучего не могли скорее взрослые, находившиеся в тисках стереотипов. А на сцене разворачивалось «дивное художественное полотно» с авангардными ариями (композитор Александр Маноцков) и страшными снами (как и в соловьевской «Ассе», сны были номерные).
Нервный Тильтиль (Павел Юринов), сохранивший от героя Метерлинка только гигантские (!) желтые ботинки, «опадал» по любому поводу, например в тот момент, когда его мама надумала рожать в полночь 31 декабря. Хабалка Митиль (Янина Лакоба) в коробом стоящем платьишке «а-ля Гретхен», напротив, решительно ненавидела не рожденного еще братика и хамила напропалую («Откуда, откуда синяя птица… От верблюда!»). Гигантский рост папы в исполнении Сергея Паршина обеспечивали табуретки, привязанные к ногам. Место Души Света (по Могучему и Филиппову — сестры-близнеца Царицы Ночи) заняла Фрекен Свет, соседка сверху (Виктория Воробьева), — лыжница в ярко-желтом костюме, спускавшаяся на тросах из-под колосников (кроме нее, все в «Счастье» поначалу имели клоунский вид). «В небе» летала и огненно-красная кошка Фрося (вместо исходной Тилетты). Пес Тило подобно шизофренику раздвоился: его место заняли две зеленые (!) собаки — Тобик (Виталий Коваленко) и Бобик (Степан Балакшин), в «лицах» которых, согласно метерлинковскому завету, было что-то «булевское». Все путешествия Тильтиля и Митиль за изгнанной синей птицей свелись к путешествию к умершим бабушкам и «позабабушкам» — в Царство Мертвых, где могла запросто оказаться их мама-роженица, лишенная синей птицы детским эгоизмом, а также в Царство Ночи. Причем в конечный пункт Митиль попадала в похоронной урне, стартующей в космос на манер ракеты…
Всего придуманного режиссером Могучим и художником Александром Шишкиным, не перескажешь, но эволюционное развитие «семейных» героев было налицо: от нечеловеческих, утрированно мультяшных реакций и облика они постепенно переходили к человеческим чувствам, отношениям и внешности. Ключевым и почти итоговым моментом «Счастья» был диалог вполне обычной девочки Митиль с Царицей Ночи. Обливаясь слезами, недавняя позерша и хамка за фломастеры, пазлы, кроссовки, плеер и наклейки пыталась выторговать у представительницы зла (добровольно, из любви к сестре и отцу Времени взявшей на себя «нехорошую» функцию) синюю птицу для своей матери. «Наши» выиграли торг, что соответствовало не только пропетой ранее фразе «Все будет хорошо!», но и мечте Митиль о двух Дедах Морозах (ведь они и желаний больше исполнят!). Мама выжила, брат родился, куда делась синяя птица, крутившая головой в клетке на авансцене, никого уже не волновало…
…Для меня главной «неприятностью» спектакля стали Души забытых вещей, они же «старая гвардия» Александринки (родилась жестокая ассоциация с целым актерским поколением): Александр Анисимов, Евгений Капитонов, Рудольф Кульд, Владимир Лисецкий... Главным раздражающим фактором явилось очередное некорректное отношение к классике (сегодня мы взялись за Метерлинка, а завтра, глядишь, сами круче сочинили!) — на деле литературная основа местами оставляет желать лучшего… В остальном «Счастье» победило: хотя на заднике настырно будет высвечиваться надпись «Любовь — это счастье», по Могучему выходит, что синяя птица (она же счастье) — это сама жизнь. Может быть, это и правильно — научить детей быть счастливыми уже оттого, что они живы?..

Екатерина ОМЕЦИНСКАЯ