Персей, Габина и Воланд справили новоселье

Теперь обезьяны смогут купаться в бассейне

Теперь обезьяны смогут купаться в бассейне

В Ленинградском зоопарке теперь обезьян от людей отделяют не решетки, а толстые стекла — маленькие обезьянки приставляют к стеклам ладошки, а человеческие детеныши по другую сторону делают то же самое.
Восемь месяцев потребовалось зоопарку, чтобы реконструировать обезьянник — теперь здесь стало намного просторнее и комфортабельнее: полы с подогревом и бассейны с фильтрами для воды в каждой обезьяньей «квартире». Стены облицованы не больничным кафелем, а натуральным камнем. Чтобы животным не было скучно, в каждой клетке много деревьев для лазанья, «качалок», «бегалок» и прочих приспособлений для оживления обстановки у обитателей обезьянника. Все металлические детали — из нержавейки, то есть подкрашивать ничего не нужно.
Еще новшество для посетителей — прямо там, где ходят люди, а вовсе не за стеклом, на специальных «зеленых островках» укреплены клетки с обезьянами-игрунками. Клетки открыты, и обезьянки свободно выходят из них, лазают по вечнозеленым растениям и общаются с публикой.
Новый обезьяний дом, как надеются в зоопарке, станет «семейным гнездом» для белоруких гиббонов Персея и Габины. Пока еще между ними нет пылкой любви, но и вражды нет. Габина в задумчивости сидит на полочке, обняв себя руками за плечи, а Персей — под потолком, также задумавшись. Хотя к появлению юной Габины (ей 6, а ему 18) отнесся с интересом — даже дергал ее за руку, что как раз является признаком интереса и внимания. Персей — последний представитель когда-то многочисленного семейства белоруких гиббонов в Ленинградском зоопарке, теперь здесь надеются стадо восстановить. Раньше привезти подругу к гиббону-старожилу было невозможно — зоопарки не хотели отправлять «невест» в «коммунальную квартиру без удобств», коей фактически и являлся прежний обезьянник. Теперь же Габина сменила Чехию на Петербург.

— Мы не можем повлиять на развитие обезьяньих чувств, разве что открытую агрессию можем сдержать, будем ждать, — говорит директор Ленинградского зоопарка Ирина Скиба.

Ирине гиббоны нравятся за их интеллигентный вид и за то, что они способны заботиться о престарелых сородичах, чего нередко и о людях не скажешь. А вот мандрил Воланд, одиноко поселившийся на своей жилплощади, по-прежнему остается холостяком — сколько к нему ни привозили в свое время подруг, он ни с одной не ужился, уж больно сложный характер.

Галина АРТЕМЕНКО
Фото автора