Помогаем от избытка, а не от недостатка

Волонтер должен знать, где взять три миллиона, уметь скачивать книги с торрентов, красить оборудование на детских площадках — но он никому ничего не должен

«Нужны волонтеры, нужны волонтеры, нужны волонтеры» — объявления повсюду. Волонтеры нужны в детский дом, в социальный приют, в лагерь для аутистов, в онкологическое отделение. И они есть, но пока волонтерскому движению в России немножко сложно: и самим волонтерам не всегда понятно, куда бежать и что делать; и тем, кому они помогают, бывает трудно выстроить с ними отношения. И в обществе по-прежнему нет определенного представления о том, что такое волонтерство.

Бизнес-тренер Светлана Васьковская проводит тренинги для волонтеров: собственный волонтерский опыт подсказал ей, что волонтером невозможно стать вдруг, что этому следует обучать, как и любой другой деятельности.

Спасибо Гайдару

— Мы недавно выяснили, что в старых словарях понятие «волонтер» имеет следующее определение — «человек, который добровольно идет на войну». И решили, что в каком-то смысле так есть и сейчас — нынешний волонтер тоже воюет, пусть и не буквально.

 Мы еще вот что тогда вспомнили: что кроме добровольцев, уходивших на войну, были рекруты и наемники. Первых забирали независимо от их желания, вторые воевали за деньги. Но убить могли и тех, и других, и третьих. То есть воевать и тем, и другим, и третьим надо было хорошо. Что в нашем обществе можно понимать под «войной»? То, что человек хочет изменить, потому что видит в этом несовершенство. Сейчас дефицитной стала область человеческой заботы и внимания, поэтому те, кто пытается волонтерствовать и помогать людям, можно сказать, участвуют в военных действиях. Мне с этой точки зрения нравится направление альтернативной службы: не хочешь бегать с оружием в руках — иди ухаживать за стариками в дом престарелых.

— Раньше волонтерство в России было лучше развито или всегда носило нестабильный характер?

— Раньше волонтерство в целом носило религиозный характер. В разных конфессиях всегда так или иначе подчеркивалась необходимость заботы о нуждающихся — в голодные времена, например, в монастырях открывали закрома и раздавали хлеб. В более поздние времена люди по собственному порыву участвовали в разного рода акциях, как бы мы сейчас сказали, — например, дочери Николая II ухаживали за ранеными в тифозном бараке. Был один состоятельный человек по фамилии Абрикосов — у него было двадцать два ребенка от одной жены. Именно его жена основала в Москве родильный дом. Надо сказать, что очень часто инициаторами волонтерских проектов выступали люди из определенных, достаточно высоких слоев общества.

— Что может быть движущей силой волонтерства сегодня?

— Идеологический посыл. Спасибо Аркадию Петровичу Голикову, который написал замечательную книгу «Тимур и его команда» — вокруг нее было организовано огромное движение: люди и сады сажали, и за детьми ухаживали, и старикам помогали. Конечно, тогда все удачно совпало, потому что общество было к этому готово. Сейчас в обществе много разных субкультур, и в силу этого природа волонтерства очень разная. Но на самом деле мне кажется, что и в XV веке, и в XVIII, и в XXI волонтерство — это некий статус. Это общественное признание и осознание собственной значимости, собственного долга, может быть, не всегда публичное, но тем не менее — это некое личное переживание.

Общественным организациям не следует заниматься политикой

— Волонтер должен очень четко разобраться в мотивах, которые привели его к этой деятельности, верно?

— Безусловно. Краеугольный камень волонтерства, на мой взгляд, — понимание того, что я делаю, зачем и какие свои потребности я удовлетворяю, оказывая кому-то помощь. Я уверена, что когда г-жа Абрикосова организовывала родильный дом, она удовлетворяла свои потребности — и одновременно готова была чем-то поделиться. Точно так же и с тимуровским движением. Когда я говорю про поделиться, то имею в виду не материальную составляющую, а нечто другое: энергию, молодость, время, что-то еще.

— Знаешь, в чем я вижу парадокс? На Западе заботу о людях, попавших в сложную ситуацию, берет на себя государство. Они и так более-менее защищены, и тем не менее волонтерство там процветает. У нас обратная ситуация: от государства помощи мало, вся надежда именно на волонтеров, а волонтерство развивается не слишком интенсивно. Почему?

— Есть несколько причин, мне кажется. Во-первых, общественные организации в нашей стране очень любят заниматься политикой. Но нельзя быть одновременно и там, и там — подобные вещи очень дискредитируют благотворительные организации. Благотворительные компании должны очень четко выдерживать собственные границы — они могут очень многое, но в своей области, а не в области государственной политики. Пусть каждый занимается своим делом, и тогда все будет хорошо.

Другая проблема в том, что благотворительные организации в России не очень профессиональны. Есть определенный навык, который называется «управление социальными проектами», этому специально обучаются. Надо учитывать, что волонтером не становятся за три дня; и если человек морально готов помогать кому-то, не факт, что он завтра пойдет и начнет что-то делать. А если и пойдет, то может очень ошибиться в собственных силах: например, придет в больницу, уйдет оттуда и больше не вернется, потому что получит там моральную травму, которую он не готов перенести. Возможно, ему надо действовать по-другому — например, участвовать в акциях по сбору денег, не сталкиваясь непосредственно с теми, кому мы помогаем. Есть очень много видов помощи, и все они важны. Так что волонтерству необходимо обучать. За рубежом, например, развито корпоративное волонтерство. Это не тот случай, когда такая-то компания финансирует некий социальный проект. Это когда сотрудники такой-то компании идут в детский дом и моют там окна. Или играют с детьми. Или сдают кровь. То есть сотрудники компании сами являются волонтерами, и компания это поддерживает и развивает.

Важно установить правила

— Ты сказала важную вещь: что любая помощь важна, и видов помощи много.

— Много. Можно привезти карандаши и пластилин, можно приехать в социальный приют и сфотографировать детей, можно покрасить оборудование на детской площадке, а можно перевезти лекарство из Москвы в Петербург. Да просто скачать целую библиотеку в торрентах и подарить ее детскому дому. Есть еще один важный момент: нужно быть волонтером ровно столько времени, сколько ты готов. Кто-то может уделить волонтерской деятельности два дня в неделю, кто-то два раза в месяц, а кто-то — пять дней в году.

— То есть волонтер должен четко выстроить границы. Особенно это важно, если ты взаимодействуешь с подопечными напрямую.

— Очень важно донести до своих подопечных мысль о том, что ты готов делать и в каких количествах. Ты — волонтер, ты делаешь это добровольно, потому что ты так хочешь. Важно выстроить отношения и установить правила.

В волонтерстве есть ровно те же проблемы, что и в реальной жизни: если человек не решил свои коммуникативные проблемы, рано или поздно они вылезут в волонтерстве, только будут более жесткими, потому что реализуются между нами и теми, кому мы помогаем. Нужно понимать, что это не способ решения личных проблем и не способ убежать от жизни — догонит, и очень жестко.

Чем лучше волонтер решает свои проблемы, тем он успешней в своей волонтерской деятельности. Мы помогаем от избытка, а не от недостатка; и в данном случае очень многое зависит от уровня личного развития. Поэтому, я считаю, волонтерам необходим опыт прохождения личной психотерапии.

Беседовала Алла БРУК

Фото Марии АНАСТАСИНОЙ

В Мой Мир

Опубликовать