Помощь была рядом

Еще осенью прошлого года на горячую линию нашей газеты обратилась Елена Геннадьевна Е. и рассказала историю, которая вызывает к ней искреннее сочувствие. Отдельное комфортабельное жилье со всеми удобствами и плюс постоянная забота социальных работников — это то, что требуется каждому ветерану.

Еще осенью прошлого года на горячую линию нашей газеты обратилась Елена Геннадьевна Е. и рассказала историю, которая вызывает к ней искреннее сочувствие.

Судьба блокадницы

Ее судьба была такой же, как и у всех, кто родился в Ленинграде перед самой войной. Однако, как каждый ленинградец, она вспоминает «свою» блокаду. Для Елены самое яркое впечатление детства — ширма, которой мать загораживала их с братом кроватку, когда уходила на работу. Ширма была деревянной, свет не пропускала, а малышам очень хотелось солнышка. Лена то и дело порывалась выбраться из кроватки и отодвинуть темную деревяшку. Но это поначалу. Потом, ближе к весне, сил на это уже не оставалось. Однако, как оказалось позже, именно это спасло маленькой Лене жизнь.

В один из печальных блокадных дней под стену их дома угодила бомба. Стена выдержала, но все стекла провалились внутрь. Когда мать пришла с работы и вытащила брата с сестрой из кроватки, они увидели: вся деревянная ширма утыкана стеклянными осколками. Тогда это показалось очень красивым — потому и запомнилось на всю жизнь.

Только став взрослой, Елена осознала: «мерзкая» деревяшка приняла на себя осколки, которые должны были изрезать ее на кусочки. Ну а ее брат просто тихо заснул, когда у матери пропало молоко, — и больше не проснулся. Под бомбами родился — под бомбами ушел.

Спасла Елену эвакуация, из которой они с мамой вернулись лишь в 46-м — в ту же комнату на Садовой, в которой они жили до войны. Там вышла замуж, родила своих детей — а теперь, в конце жизни, осталась без крыши над головой. Во всяком случае свою жизненную ситуацию она воспринимала именно так.

Отдельное комфортабельное жилье со всеми удобствами и плюс постоянная забота социальных работников — это то, что требуется каждому ветерану.

Неожиданный поворот

Мы от всего сердца посочувствовали пожилой женщине и сразу же решили помочь, подготовив ряд обращений в различные органы власти и даже наметив историю Елены Геннадьевны к публикации. Но решили немного подождать, так как Елене Геннадьевне предстояла серьезная операция на сердце.

И вот недавно, когда больницы были позади, Елена Геннадьевна решилась продолжать тяжбу. Вот только обстоятельства, как выяснилось, несколько изменились. Причем не сегодня и даже не вчера.

После бесед по телефону Елена Геннадьевна принесла в редакцию документы, на основании которых претендовала на отдельную квартиру, и отказы из разных инстанций. При внимательном их изучении выяснилось следующее.

На очередь Елену Геннадьевну поставили 25 лет назад, когда она жила вместе с дочерью, сыном и его семьей в одной комнате в коммунальной квартире. Льготницей наша собеседница тогда не считалась: таких, как она, блокадников в Ленинграде были тысячи. Поэтому, когда возникла возможность, она купила комнату в коммуналке для себя и дочери, а сына с семьей оставила на старой жилплощади.

Об изменениях в своих жилищных условиях в администрацию она не сообщила, так как не считала нужным. Ведь новая «квартира» была ничуть не лучше старой. Однако время шло, и дочь также сумела приобрести себе жилье. На этот раз — двухкомнатную квартиру площадью 53 квадратных метра. Освободившуюся комнату в коммуналке мать с дочерью продали, на эти деньги купили домик в Псковской области, куда переехала, правда, только мать. Однако постоянную прописку в Петербурге она не потеряла, так как в псковском пригороде прописана была «временно» — сроком около 10 лет.

И вновь об изменениях жилищных условий очередница в районную администрацию не сообщила. На этот раз, похоже, она про свои права на очередь вообще забыла: кому в начале 90-х могло прийти в голову, что государство возьмется исполнять обязательства перед ветеранами?

Лишь в 2003-м Елена Геннадьевна вернулась в Петербург, продав псковскую усадебку и вместе с дочкой купив домик в Гатчине. Прописана она по-прежнему в  дочкиной «двушке» — 53 метра на троих. Но мешать дочери в ее непростой семейной жизни не хочет и потому живет в гатчинском доме, управляться с которым ей в 70 лет уже трудно: отопление печное, воды и прочих удобств нет. Ни согреться, ни помыться, ни еду приготовить…

После выхода указа об обеспечении жильем ветеранов войны Елена Геннадьевна была уверена, что имеет право на «президентское» жилье. Ведь об исключении из очереди, в которой она стоит с 85-го, ей никто не сообщал. Она попыталась узнать, когда же получит квартиру, и даже получила успокаивающий ответ: мол, в очереди вы действительно значитесь, приносите нужные справки и формы 7 и 9, будем определяться с датой новоселья… И вдруг  через три дня — как обухом по голове: прав не имеете, жилье не получите. Тогда-то она и обратилась в нашу редакцию.

Одни не умеют говорить, другие — слушать

Путем длительных бесед и сверки документов сотрудникам редакции удалось выяснить подробности жилищной эпопеи блокадницы. А потом — с законами в руках объяснять, что отказали ей правомерно. И в связи с тем, что обеспеченность квадратными метрами у нее в пять раз выше, чем требуется, и потому, что женщина трижды продавала и покупала новое жилье. Следовательно, если и ухудшала свои жилищные условия, то по собственной воле.

По-человечески можно понять Елену Геннадьевну. Жить в сложившихся условиях ей все равно трудно: сердечница, одна в пригороде, отношения с дочерью не слишком сложились… Но государство не обязано оплачивать разрешение семейного конфликта путем предоставления новой квартиры, пусть даже заслуженному человеку. Все это мы постарались ей объяснить — и, похоже, поняли друг друга. Жаль, что в инстанциях, которых блокаднице пришлось пройти множество, никто внятно и подробно ей все это не изложил. Футболили — и все тут. Подозревали в злом умысле, в рвачестве — а пожилая женщина просто не понимала, что происходит.

Хеппи-энд

Ну а теперь — про не совсем обычный конец этой стандартной, в общем-то, истории. Отчаявшись добиться толку, Елена Геннадьевна решила нанести последний визит в жилищный отдел администрации своего района. И просто пожаловалась: мол, теперь только поняла, что прав на квартиру не имею, и даже не представляю себе, как жить дальше.

— Так что же вы раньше молчали! — удивилась ее собеседница. — Мы можем предложить вам социальный дом!

Немую сцену, которая последовала за этим, описать не берусь, не присутствовала — хотя и представляю. Скажу лишь, что блокадница до сих пор удивлена таким приятным для нее финалом. Ведь именно это ей требовалось с самого начала: отдельное комфортабельное жилье со всеми удобствами! Ну а тот факт, что квартиру дадут не в собственность и без права передачи, ее уже не волнует.

Мы тоже могли бы вместе с ветераном исполниться благодарности к гуманной и человечной системе, внезапно родившейся в нашем государстве, если бы не малюсенький факт. Между началом «жалобной» эпопеи и ее благополучным завершением — полгода нервотрепки и уверенности, что все кругом — враги. Ну что мешало в самом начале не только с документами разобраться, но еще и подробно поговорить с пришедшим на прием человеком?

Фото Натальи ЧАЙКИ