Повторить сделанное Дягилевым сегодня не под силу всему музейному сообществу

В Русском музее открылась выставка «Дягилев. Начало», посвященная столетию начала «Русских сезонов», которое сейчас отмечает весь мир.

В Русском музее открылась выставка «Дягилев. Начало», посвященная столетию начала «Русских сезонов», которое сейчас отмечает весь мир.

Когда заходишь с улицы в Корпус Бенуа, уже издали замечаешь, как сияют сквозь стеклянную стену Бетонного зала яркие краски — все оттенки зеленого, от изумрудного до фисташкового. Это светит нам, разгоняя осеннюю тоску, висящий на торцевой стене Бетонного великолепный занавес «Элизиум», сделанный Леоном Бакстом сто лет назад для театра Веры Комиссаржевской.

Много лет дивной красоты занавес хранился в запасниках. Ради выставки, посвященной столетию «Русских сезонов» Сергея Дягилева, его вытащили на свет божий и отреставрировали, ведь от времени ткани ветшают и краски блекнут. И он вновь засиял, как век назад.

Актриса театра Вера Веригина, игравшая в поставленном Мейерхольдом «Балаганчике» Блока, вспоминала, как актеры говорили: «Бакст пошел», имея в виду, что поднимается занавес и пора на сцену.

А нам пора на выставку, воскрешающую прошлое столетней давности. Итак, «Бакст пошел»! Занавес!

Мистика портрета и драма времени

Музейные кураторы решили показать фрагменты трех самых знаменитых выставок, организованных Сергеем Дягилевым: российско-финляндской (1898); выставкой русского портрета в Таврическом дворце (1905) и русской части парижского Осеннего салона (1906). Нет, они даже не пытались реконструировать их, ведь повторить сделанное когда-то Дягилевым сегодня было бы невозможно всему музейному сообществу с его современными технологиями.

Самое сильное впечатление, на мой взгляд, производит фрагмент выставки русского портрета, устроенной в 1905 году в Таврическом дворце.

Собирая портреты императоров и великих князей, полководцев и священников, художников, музыкантов и литераторов, светских красавиц, Дягилев объездил всю провинцию, обошел все музеи, частные коллекции великих князей и аристократов, выискивая, уламывая, выпрашивая, убеждая дать портреты для своей выставки. И нашел немало настоящих шедевров. Многие портреты погибли или сгинули в последующие испепеляющие годы мировых войн и социальных революций.

В Бетонном зале — лишь 114 портретов кисти русских художников, от Рокотова, Левицкого и Боровиковского до Кипренского и Валентина Серова. И от взглядов, которые бросают на тебя люди, изображенные на портретах, кружится голова. Зрители невольно втягиваются в эту портретную галерею, становясь ее продолжением, частью коллективного портрета России. Можно лишь представить себе, какое сногсшибательное впечатление производила «таврическая» выставка, если там было почти 3000 портретов!

Современники вспоминали, что желающие попасть в Таврический стояли в длиннейшей очереди с утра и до вечера все дни ее работы. За несколько месяцев выставку посетили 45 000 человек! Доходы от выставки (а было собрано около 60 000 рублей) поступили «в пользу вдов и сирот павших в бою воинов».

Стоит похвалить современных дизайнеров, последовавших за Бакстом, который, оформляя выставку в Таврическом дворце, устроил посреди огромного колонного зала что-то вроде зимнего сада. Сегодня в Бетонном зале тоже стоят кадки с пальмами, развеска картин — плотная, так называемая ковровая, аннотации под картинами выполнены в стиле ретро — на бежевой бумаге, каллиграфическим почерком, в том же стиле, в котором Евгений Лансере оформил плакат к выставке.

Париж грязи не поймет!

Выставку для русского павильона парижского Осеннего салона 1906 года в Гран-Пале Дягилев сделал на основе своей легендарной «таврической», но дополнил иконы и старинные портреты пейзажами Левитана, работами Бакста, Головина, Серова. Отбирая экспонаты для Осеннего салона, он руководствовался своей интуицией, которая никогда его не подводила. Так, он не взял передвижников, которых недолюбливал (они, надо сказать, платили ему взаимностью), заметив: «Париж грязи не поймет!» Соединив разные эпохи в едином порыве, Дягилев виртуозно создал яркий, бесконечно привлекательный и загадочный образ русской культуры.

Собственно говоря, эта потрясшая парижан выставка и была началом вдохновенных «Русских сезонов».

В дальнейшем следуют звездные годы Сергея Дягилева, для которого словно нет ничего невозможного, которому с легкостью покоряются парижский «Шатле», лондонский «Колизей» и нью-йоркская «Метрополитен-опера».

Но для нас этот период жизни маэстро остается за кадром. Мы наблюдаем блистательное начало его пути к мировой славе.

В анфиладе выставочных залов Корпуса Бенуа зрителей встречает знаменитый портрет Дягилева с няней, написанный Бакстом в 1906 году. Это — постановочный портрет. Дягилев молод, глаза излучают бешеную энергию, в темных волосах белеет эффектная седая прядь, за которую его часто называли «шиншиллой». Но талантливый художник не ограничился передачей внешнего сходства, а сумел выразить свое отношение к Дягилеву — довольно сложное, смесь искреннего восхищения его деловыми качествами, организаторским талантом, фантастической энергией. И с другой стороны, неприятие свойственных Сергею Павловичу диктаторских замашек, высокомерия. Бакст вспоминал, что Дягилев «отвратительно позировал, ломался и просил, чтобы я сделал его красивее».

А мы охотно простим Сергею Дягилеву все его недостатки, потому что без них скорее всего были бы невозможны его достоинства, благодаря которым он сделал русское искусство известным всему миру.

Прямая речь

Владимир Круглов, автор идеи выставки:

— Мы благодарны за помощь коллегам из Третьяковской галереи, предоставившим знаковые вещи — один «Пан» Михаила Врубеля чего стоит! Занавес, расписанный Леоном Бакстом для театра им. Комиссаржевской, находится здесь не случайно. Ведь Бакст был настоящей и самой яркой звездой «Русских сезонов». 104 года назад петербуржцы им любовались, затем он исчез с театральных подмостков и вообще из поля зрения. Первый показ — в наших стенах.

Евгения Петрова, замдиректора ГРМ по науке:

— Эта выставка очень важна для нас. Сергей Павлович Дягилев — важнейшая фигура для российской и мировой культуры. Сейчас во всем мире вспоминают о нем. Недавно прошла выставка в Монако, сейчас ее вариант открылся в Третьяковской галерее и у нас в Петербурге — в Эрмитаже. Все эти выставки посвящены Дягилеву как театральному деятелю, великому импресарио, антрепренеру, его знаменитым «Русским сезонам». Мы же решили сделать выставку, которая была бы не похожа на все прочие, и показать первые годы творческой деятельности Дягилева в Петербурге: времен созданного им журнала «Мир искусства». Начало прошлого века было началом деятельности Сергея Дягилева и известности русского искусства в России и мире.