Примадонна Приготовила Петербургу Подкову

Архитектурную концепцию Театра песни, который начнут строить на Васильевском острове уже в следующем году, Алла Пугачева утвердила без единого замечания. Подобное некритичное отношение звездных заказчиков к современным архитекторам создает опасный прецедент для российской архитектуры.

Архитектурную концепцию Театра песни, который начнут строить на Васильевском острове уже в следующем году, Алла Пугачева утвердила без единого замечания.

Обозреватель «ВП» Алексей Шолохов убежден, что подобное некритичное отношение звездных заказчиков к современным архитекторам создает опасный прецедент для российской архитектуры. Попутно подмечен пессимизм петербургских проектировщиков по поводу постройки, подобной «П», придуманной по просьбе Пугачевой Евгением Подгорновым.

Театру песни быть!

Театр песни Аллы Борисовны Пугачевой должен появиться в Петербурге. Одна питерская газета еще до начала проектирования сообщила, что такой театр никогда не появится в устье Смоленки. У корреспондента «ВП» другое мнение. Раз должен — будьте уверены: у АБП несомненно появится. Появятся и концертный зал на 4,5 тысячи мест, продюсерская и промоутерская школы (все на букву «П», как и образ буквы, положенный, как подкова, в основу комплекса), бизнес-центр, студия звукозаписи, театральная студия, в которой мастер-классы будет проводить Примадонна. И если отложить (навсегда) ассоциации, навеянные хамским сознанием с буквой «П», якобы уже накрывшей или еще накроющей Васильевский, то оптимизм инвесторов почему-то очень хочется разделить. Даже несмотря на тот печальный факт, что на месте театра в мечтах некоторых петербуржцев должен был быть храм, придуманный питерским битломаном Николаем Васиным. По крайней мере можно разделить оптимизм на изначальном уровне намерений. (Правда, пессимизм петербургских проектировщиков по поводу подковы, придуманной Подгорновым по просьбе Пугачевой, похоже, полностью проявится в последующем полугодии. При проработке параметров понижения проекта.)

Вряд ли здесь кто-то найдет уместные аналогии с судьбой театра Елены Образцовой. Вспомните: она вместо ужаса ожидания решения участи своего собственного театра решилась отдать на время талант худруку другого театра — Михайловского. Также едва ли по праву могут быть употреблены сравнения со второй сценой Александринки. Все же согласитесь, есть крайне существенная разница между пулом частных инвесторов, как здесь, и бюджетными федеральными деньгами, как в случае с Александринским. Между абсолютно новым, вполне пионерским для Питера театром и второй сценой театра, давно существующего. Между Пугачевой и Фокиным. Нет, пожалуй, нет возможных сравнений с существующими и набившими оскомину театральными проектами. Пугачева явно знает, что делает. Ведь Театру песни АБП искали место почти десять лет. Его судьба, если хотите, выстрадана.

Театр будет. Вопреки законам сна

О таком театре мечтали и Клавдия Шульженко, и Людмила Зыкина. Все эти «Фабрики звезд» — удел кочующей певицы. Удел звезды оседлой — свой дом. И если такой дом появляется в Питере — плохо ли это? Посмотрите форумы. Ну конечно, вы найдете там разнообразие питерских ассоциаций на тему буквы «П», как и ожидалось. Культурная столица, ясно. Но вот пишут: «Будем теперь в Питер приезжать, смотреть». Стоп, это пишут не питерцы. Может, поэтому без злобы? А ведь Театр песни мог запросто появиться и в столице. Мэр Юрий Лужков даже хотел как-то отдать под здание певице место бывшего кинотеатра «Форум». Тогда с финансированием проекта случились проблемы. Виктор Черномырдин распорядился выделить на реставрацию «Форума» несколько миллионов долларов. Но через некоторое время, когда уже Алла Борисовна придумала идею Театра песни, чиновники без особых причин взяли и отменили этот указ.

И вот однажды Пугачева заявила: «Вообще Родина-мать могла бы и помочь! Не просто дать голые стены. Они думают: сейчас я выну из кармана миллионы долларов — и все, как в сказке, расцветет. А я, наивная, считала, что дадут помещение и хоть отремонтируют». В итоге Примадонна решила навсегда бросить злосчастный московский «Форум». И чтобы особенно не обижать Родину-мать, привлекла к проекту соинвесторов. Ими стали сама певица, ее дочь Кристина Орбакайте и несколько мужчин «в шляпах» — продюсер Евгений Финкельштейн, а также владельцы холдинга «Русское море» Максим Воробьев и Максим Кенин. Вскоре после этого, два года назад, Алла Борисовна прилетела в Питер с Кристиной. И практически сразу же, у трапа самолета, или чуть позже — в Смольном всем стало ясно, что перед новою столицей поникла старая Москва.

Место для нового театра, выделенное городом на Васильевском острове, в устье реки Смоленки, вместе с предполагаемой к строительству гостиницей и бизнес-центром вполне оправдало длительные ожидания актрисы. Есть, несомненно, есть надежда на то, что театр скорее всего будет построен!

Евгений Подгорнов пока счастлив один на ПИРу

Затем участок под будущее строительство был выделен для проведения проектно-изыскательских работ (ПИРов). И выяснилось, что единственным архитектурным участником звездного ПИРшества стал архитектор Евгений Подгорнов. Достаточно молодой по питерским меркам, талантливый и плодовитый архитектор, на счету мастерской которого уже не один построенный и строящийся объект в городе.

Придуманную Евгением Подгорновым концепцию комплекса АБП, говорят, сразу же и без ремарок согласовала. Вопрос у певицы был лишь один — будет ли предусмотрено в ней место для трансформируемой сцены внутри комплекса. Получив утвердительный ответ, Алла Борисовна без лишних разговоров согласилась с предложенной идеей.

Что в замысле тебе моем?

Что нужно для успешного старта и реализации строительного проекта? Ну конечно, грамотный архитектор. Причем архитектор в буквальном переводе — главный строитель. И не бумажный архитектор, какими богата новейшая история Петербурга. Пожалуй, Евгений Подгорнов, взявшийся за создание проекта Театра АБП, вполне тянет на «главного строителя», а не на «бумажного мастера». На счету его мастерской более 30 построенных в Питере новых зданий. Бизнес-центры, торговые комплексы, примеры реконструкций — все это говорит о том, что к проектированию Театра песни мастерская вполне готова.

Нельзя, конечно, сказать, что архитектура Подгорнова — та, с которой нельзя поспорить. Вот есть задача, поставленная АБП. И есть ответ — буква «П» на набережной Смоленки. Просвет на сладкий закат на заливе в хрестоматийной арке — джентльменский набор известных приемов, который вы, может быть, назовете изобретением велосипеда и архитектурным минимализмом. Не будем спорить. Возможно, так оно и есть. Более того, учитывая молодость мастера, такую минималистичную архитектуру вполне можно назвать «папиной».

Где молодой дизайнерский задор? Все в здании так серьезно, даже немного скучно, как на заседании партхозактива. Где цвет и его игра? «Где та молодая шпана, что сотрет нас с лица земли?» — вот первый вопрос, который можно предвидеть на будущем градсовете. И все же... Bсе же эту архитектуру можно быстро и достаточно недорого построить. И нельзя сказать, что эта часть Питера, эта часть Васильевского ухудшится после появления творения «П» и «П». К тому же ведь это еще лишь концепция проекта, а не сам проект. И вероятно, 100-метровая высота комплекса будет вскоре понижена.

«Требуйте большего — хоть что-нибудь получите» — известное наставление заказчиков архитекторам. Впрочем, и градостроительная ситуация на этом участке устья Смоленки уже практически сформирована. Причем сплошь известными мастерами. Один Виталий Сохин, строивший жилой комплекс по одному из ее берегов, чего стоит!

Однако чистота и прозрачность коммерческого замысла Аллы Борисовны делает это предприятие настолько ясным и с архитектурной точки зрения, что не понять его очень сложно. Впрочем, так же, как и песни певицы.

Ну нет в них ни одной непонятной строчки. Хоть ты тресни!

Кисельных берегов на Смоленке не сыщещь

А вот, кстати, треснуть новое здание, пожалуй, не сможет. Посмотришь на него — и видно, что ни знаменитые сметанообразные грунты (как при строительстве 2-й сцены Мариинки), ни внезапно обнаружившиеся в процессе строительства подземные реки (как в случае с Большим театром в Москве) Театру песни не страшны. И соответственно, искать возможным подрядчикам кисельных берегов на реке Смоленке тоже, вероятно, не стоит. Видите ли, капитал-то, идущий на Смоленку, — сплошь частный. У него лишних кисельных берегов днем с огнем не сыщешь. Не то что на неведомой подземной реке под Большим театром в Москве.

Один из инвесторов проекта, Максим Воробьев, даже как-то заметил, что кроме эстрадных концертов в зале можно будет проводить симпозиумы и конференции. «Безусловно, это коммерческий проект, не меценатство», — уточнил господин Воробьев, сразу отметая ненужные вопросы о психическом здоровье пула инвесторов. А заодно отвечая на вопрос о возможности подрядчиков изучить строение подземных рек, сметанообразных грунтов и кисельных берегов на участке будущей стройки. Боюсь, даже несмотря на всю трогательную строительно-истровскую биографию Примадонны, на сей раз кисельных берегов на Смоленке строители не сыщут.

Что же может помешать замыслу?

Конечно, любой замысел может постигнуть неудача. Но вот вдумайтесь: сколько у АБП было явных неудач? Конечно, сразу на ум приходит поставленный совместно с Филиппом Киркоровым мюзикл «Чикаго». Он, как известно, провалился. Но были и строительные засады. Очень уж любит наш отечественный да заезжий подрядчик, прямо скажем, «обувать» Примадонну.

Примеров, увы, — тьма. И югославские строители подмосковного коттеджа на Истре тому не единственное подтверждение. Впрочем, мужчины в шляпах, участвующие в нынешнем проекте, — пожалуй, вполне надежная гарантия от излишней «переобувки».

Но, повторюсь, главное достоинство проекта в том, что гроши, на которые будут строиться новый театр и многофункциональный комплекс, — сплошь частные. А вовсе не государевы. Город здесь лишь отдал землю инвестору. И аккуратно отошел в сторонку. Что, согласитесь, в корне отлично от истории со всеми актуальными питерскими вторыми сценами.

Прямая речь

Прокомментировать проект «ВП» попросил Феликса Буянова, секретаря Санкт-Петербургского союза архитекторов России, руководителя архитектурной студии.

— Ну как, Феликс Викторович, вы тоже считаете, что гигантская буква «П» неуместна в этой части города?

— Отчего же? Достаточно уместная и рациональная архитектура. Похоже одновременно и на англичан, строивших известный яхт-клуб, и на район Дефанс в Париже. Почему бы нам не сыграть в эту игру ассоциаций? К тому же при взгляде из города на эту часть Смоленки сквозь арку будут видны роскошные закаты. Ну а при взгляде с залива — рассветы, соответственно.

— А высота 100 метров?

— Думаю, авторами будет предпринята попытка отклонения от высотного регламента. Но это вполне естественный архитектурный процесс при новом строительстве в неисторической части. Я уже видел и большие попытки преодоления. Впрочем, если хочешь, любую талантливую постройку можно загубить на уровне концепции, найдя в ней только недостатки.

— Ну да, в медицине и в архитектуре понимают все... Мужчина должен пытаться, девушка должна сопротивляться? А здесь все, похоже, наоборот, к тому же у нас город — мужского рода, а архитектура и Пугачева — женского. Кто кого?

— Ну все равно это самое начало. Проработка, градостроительный совет — еще впереди. Но начало, несомненно, хорошее. Да у автора проекта и супруга — музыкант. Ему есть у кого консультироваться про Театр песни. Я хочу пожелать Алле Борисовне и Евгению удачи!