Присяжные были непреклонны

Приговоры по двум резонансным уголовным делам — убийству олимпийского чемпиона по велоспорту Дмитрия Нелюбина и смертям шести младенцев, к которым причастен Центр родительской культуры «Колыбелька», — были вынесены в судах Петербурга в конце минувшей недели.

В первом случае уроженцы Кабардино-Балкарии, признанные присяжными заседателями виновными, получили почти максимальные сроки по вменяемым им эпизодам. Во втором случае потерпевшие считают, что наказание, назначенное судьей для горе-акушеров, могло бы быть более жестким. Оба заседания проходили в пятницу.

Приговор убийце Дмитрия Нелюбина — Алиму Ажагоеву и его троюродному брату-подельнику Эдуарду Ажагоеву зачитывали в Городском суде Петербурга. Это стало итогом ситуации, произошедшей 1 января 2005 года. Олимпийский чемпион вместе со своим другом Игорем Смирновым и его супругой вышли во двор своего дома на улице Льва Толстого, чтобы запустить фейерверки. По стечению обстоятельств к ним со стороны расположенного неподалеку общежития двигалась компания южан, в которой были уроженцы Кабардино-Балкарии братья Алим и Эдик Ажагоевы, вышедшие отнюдь не радоваться. Они собирались воевать со скинхедами и поэтому были вооружены ножами. Но вместо бритоголовых им под руку попались Нелюбин с друзьями. Как все закончилось, мы знаем — в этот же день олимпийский чемпион скончался от ножевого ранения.

Интересно, что найти преступников можно было по горячим следам. Но Новый год сыграл свою роль. Дело несколько раз приостанавливалось. Однако упорство правоохранительных органов и резонанс, который вызвало это трагическое дело, все-таки довели до результата. Для этого потребовалось 4 года. За это время были допрошены более ста человек, произведено несколько десятков обысков, опознаний, освидетельствований, проанализировано несколько десятков тысяч телефонных соединений. А следственные действия проводились в Мурманской, Ленинградской, Московской областях, Краснодарском крае, Республике Дагестан. Что наконец привело братьев Ажагоевых на скамью подсудимых.

Алим свою вину отрицает до сих пор. Но ее по собранным сыщиками доказательствам в полной мере признали присяжные заседатели. И он получил 18 лет лишения свободы в колонии строгого режима. Также его обязали выплатить родителям и семье Нелюбина по 2 миллиона рублей. Эдуард, обвиненный в хулиганстве, свою вину признал, косвенно подтвердив вину брата. Ему вынесли более мягкий приговор — 3 года в колонии-поселении. Решение удовлетворило гособвинение и родственников Нелюбина. Но Алиму Ажагоеву, сидевшему на скамье подсудимых, несмотря на то что он не признает своей вины и что его адвокат собирается подавать кассационную жалобу, было явно не по себе. Его буквально трясло. Понятно, тяжело терять 18 лет из налаженной жизни — у него достойная работа и молодая супруга.

Второй приговор — руководителям Центра родительской культуры «Колыбелька» супругам Алексею и Елене Ермаковым — Приморский районный суд выносил в СИЗО № 5, где содержалась Елена Ермакова со своим маленьким ребенком, отказавшаяся оставить его без присмотра в тюрьме.

Семейную пару обвинили по восьми эпизодам. По восьми проведенным ими на дому родам. Шесть из которых закончились гибелью младенцев, а в двух случаях новорожденные стали инвалидами. Правда, следствие утверждает, что таких эпизодов намного больше. Просто не все потерпевшие решились пережить свои трагедии заново. А те, кто решился, оказались разочарованы.

В общем, следствием было обработано столько материалов, что судье пришлось семь часов зачитывать приговор. В результате Елена получила 5,6 года в колонии-поселении. А ее супруг Алексей — пять лет условно с пятилетним испытательным сроком. Также они должны будут выплатить каждой пострадавшей триста тысяч рублей за моральный ущерб. Потерпевшие родители согласились с решением суда, но не удовлетворены им. Может быть, потому, что супруги Ермаковы слушали свой приговор равнодушно — улыбались, общались между собой, смотрели в окно. И, судя по всему, наказания они не прочувствовали. Тем более Ольга Зиновьева, адвокат Ермаковых, после заседания с апломбом заявила, что приговор будет обжалован.

Оба громких процесса вызывают ряд вопросов, касающихся совершенства (или несовершенства) нашей судебной системы. До появления в России института присяжных заседателей суды выносили около двух процентов оправдательных приговоров. Когда приговор стал зависеть от мнения обывателей, оправданий обвиняемых стало на порядок больше. В Петербурге присяжные неоднократно отпускали из зала суда на свободу юных скинхедов, обвиняемых в убийствах афроамериканцев, кавказцев, уроженцев азиатских республик. В обратном случае, случае с Нелюбиным, они приняли одно из самых жестких решений, которые на нашей памяти вообще принимали суды присяжных.

И здесь становится ясно: суд присяжных подвержен общественному мнению — как стихийному, так и распространенному с помощью СМИ. Поэтому логичен вопрос: какое решение приняли бы присяжные, если б судили деятельность руководителей «Колыбельки», и улыбались ли бы на его оглашении супруги Ермаковы? Повод задуматься…