Рожденный летать приземляться не должен

Фильм Джейсона Райтмана «Мне бы в небо» — о герое-антигерое нашего времени.

Фильм Джейсона Райтмана «Мне бы в небо» — о герое-антигерое нашего времени.

Райан Бингэм (Джордж Клуни), чрезмерно обаятельный мужчина средних лет, идет по жизни, почти не касаясь земли, — большую часть времени он проводит в самолетах. Он самый востребованный человек в посткризисной Америке — его, специалиста по увольнениям, нанимают боссы, планирующие масштабные сокращения и опасающиеся бурной реакции подчиненных. Формально у Бингэма есть дом, но его настоящее пристанище — аэропорты, отели, авто напрокат; он одинок, как Робинзон, но его тяготит не это, а возможность приземления — как в прямом, так и в переносном смысле. «Чем меньше у тебя в рюкзаке, тем тебе комфортней» — эту метафору свободной от мещанских обязательств жизни Бингэм сделал девизом и продвигает в качестве основного тезиса на лекциях о достижении успеха. Мерилом его личного успеха стали золотые и платиновые карты почетного клиента, самую главную из которых ему еще предстоит получить, если он налетает 10 млн. бонусных миль. Теория и практика трещат по швам с появлением женщин: бизнес-леди Алекс (Вера Фармига), легко идущей на любой контакт, которая, согласно формулировке самого Бингэма, «такая же, как я, только с вагиной», и юной Натали (Анна Кендрик), новой сотрудницы их фирмы, революционное рвение которой может закончиться тем, что Бингэму все же придется приземлиться и увольнять людей посредством видеоконференций.

Третий фильм режиссера Джейсона Райтмана («Джуно», «Здесь курят») как-то сразу записали в оскаровские фавориты, однако на недавней церемонии вручения «Золотых глобусов» он проиграл «Аватару», получив только приз за сценарий. Резонанс, надо думать, вызвали не столько художественные достоинства картины, сколько болезненная актуальность сюжета, и речь не только о безработице, а о героях и антигероях нашего времени.

В своих предыдущих фильмах Райтман выводил на арену шестнадцатилетнюю беременную девочку, решившую отдать ребенка на усыновление, и пиарщика табачной корпорации — одиозных персонажей, которые оказывались симпатичней, чем надо; и не потому, что в итоге переживали нравственное перерождение, а потому, что на самом деле их ценности, судя по всему, оказывались режиссеру ближе, чем ему самому хотелось бы. Райтман, уже снискавший славу человека довольно циничного, признавался, что обожает самолеты, и в полете же нашел главного героя, разговорившись с человеком в соседнем кресле. Дальше этих признаний не пошло: разговор вырулил на тему вынужденного одиночества современного человека в высокотехнологичном обществе, а сам фильм, первую половину летевший в бешеном темпе, к середине притормозил и неизбежно закончился пропагандой семейных ценностей. Это — легкосмываемый первый слой, за которым внимательный зритель заметит, как малосимпатичны, а скорее комичны персонажи, символизирующие эти ценности, и как поразительно недостоверен главный герой в тот момент, когда происходит ОСОЗНАНИЕ.

Райтман не мог не предвидеть и того и другого — первое написано и смонтировано им самим, второе было очевидно, когда на роль подписывался Джордж Клуни. Бингэм по сути двойник самого Клуни, только последний прекрасен как бог, удачлив и отрицает любые обязательства взрослого человека, не разъедаясь рефлексиями, а наслаждаясь жизнью. Он и есть последний аргумент в споре о том, можно ли быть свободным и счастливым одновременно.

Притворяясь сатирой на современное общество в начале и сентиментальной нравоучительной мелодрамой ближе к концу, «Мне бы в небо» оборачивается легкой диверсией просто уже в силу того, что говорит о непозволительных вещах в таком легком тоне. В этом и есть особый режиссерский цинизм — призвать на помощь любимый жанр американских зрителей и плюнуть им в душу.

Инга Бергман