Русская деревянная архитектура в опасности — старинные церкви исчезают

Журналисты БМГ собственными глазами увидели, как разрушаются шедевры деревянного зодчества на Северо-Западе России.

Журналисты БМГ собственными глазами увидели, как разрушаются шедевры деревянного зодчества на Северо-Западе России.


(Окончание. Начало — в номере за 2 сентября)


Любимые места русских царей

Там, где речка Важинка впадает в реку Свирь, взору открывается живописнейшее место — деревня Курпово, где дачников летом больше, чем местного населения. Перед глазами предстает прямо-таки открыточный вид — круглая Воскресенская церковь, построенная в XVI веке, но перестроенная по-модному — под камень — уже в веке девятнадцатом… Это был главный храм во всей округе. И до сих пор все, кто проезжает мимо на машинах, останавливаются, чтобы выйти к береговым соснам и посмотреть на противоположный берег, где белеет церковь. Только и слышится: «Ах, как красиво!»

Воскресенская церковь в Купрове не закрывалась никогда.

«В этих местах любили бывать почти все русские цари. Когда-то Александр II, направлявшийся в Александро-Свирский монастырь, выходил на крутой берег и общался с крестьянами. Видимо, беседа с народом проняла царя и он отменил-таки крепостное право. А потом на этом месте возникла часовня, — вводит в курс дела краевед и главный редактор районной газеты «Свирские огни» Петр Васильев, добровольно взваливший на себя миссию гида. — Из царей только Николай II не был здесь — наверное, не успел».

Воскресенская церковь — действующая, она не закрывалась никогда. Нет, была-таки мысль отдать храм под клуб, но грянула война. А финны, оккупировавшие эти территории, разрешили батюшке проводить богослужения.

Спокойные и величавые пейзажи умиротворяюще действуют на душу.

Дорога к храму по обыкновению проходит через кладбище — ухоженные могилы, цветы. На старинных плитах можно прочесть: «Здесь покоится девица раба Божия Ефимия Ивановна Кузнецова…» Внутри церкви — чудесный деревянный трехъярусный иконостас со старинными иконами… Матушка любезно пускает нас внутрь — посмотреть на это чудо XVII века. «Около 20 наших икон находятся в Русском музее, — поясняет матушка и показывает на противоположную стену, — а вот посмотрите — довольно редкая икона XIX века, на ней изображен Адам. Здесь — Тихвинская Божия Матерь и валаамская икона с надписью: «По вашей вере и будет вам». У нас много было старинных икон, но храм дважды грабили — изъяли 12 святынь, самую древнюю — Николая Чудотворца в серебряной ризе — вывезли… Но я уверена: тем, кто грабил, это не пойдет на пользу».

Воскресенскую церковь охраняет местный КГИОП, но вот уже много лет там не было инспектора из этого ведомства. И хотя храмовое здание на первый взгляд не вы-глядит уныло, но проблемы у этого федерального памятника есть. «Купол протекает — стараемся своими силами его восстанавливать, — вздыхает матушка, — ступени на крыльце тоже сами ремонтируем… Но Господь хранит: не будем грешить — и храму ничего не будет».

Местные жители нам говорят, что в деревне Согиницы стоит уменьшенная копия Воскресенского храма — церковь Николая Чудотворца, и мы отправляемся туда, узнать, в каком она состоянии.

Никольская церковь в Согиницах: внешне красива, а изнутри разрушается.

Убранство храма — небогатое. Висят иконы, вырезанные из журнала.

Только кино снимать

Деревня Согиницы на реке Важинке бывшей Олонецкой губернии. Церковь Николая Чудотворца (Никольская церковь), XVII век. Памятник федерального значения.

Это уникальное сооружение — два восьмигранника поставлены друг на друга, тогда как обычно ставили восьмерик на четверике. Когда-то красота неописуемая, а сегодня зрелище безрадостное — из-за близости воды сгнило основание, в любой момент храм может рухнуть. Дома рядом ничуть не лучше покосившиеся заборы, кое-где виден хозинвентарь. Живут в деревне четыре человека, хотя чуть далее, на острове, — экопоселение Гришино, группа в пять-семь человек, которые предпочитают природу прелестям городского бытия.

Стало уже привычным видеть полузаброшенное кладбище перед дверями церкви. Но привыкнуть к виду разрушающихся деревянных шедевров невозможно. «Да-да, крыша покрыта мхом, гниют углы — туда даже руку можно насквозь просунуть, — упредила наш жест сторож Людмила Михальчук. — Боимся, что в один миг они сложатся, как это случилось в Палтоге, и церковь провалится внутрь.

Лет тридцать назад она была покрыта тесом, — рассказывает смотрительница, — его стали снимать, чтобы показать деревянный облик храма, с тех пор так и стоит. А лет десять назад, когда купол меняли, крест упал — думали, не найдут, но потом нашли возле речки».

Колокольня церкви реставрировалась в 90-е, но это не помогло — она скривилась. Чуть поодаль — зимняя церковь, построенная в XIX веке. Сосны. Место глухое, даже сотовая связь не работает, но привлекло-таки киношников — они снимали тут фильм «Агитбригада «Бей врага!». В свое время здесь было много лагерей — в них сидела профессура Харьковского университета (около ста человек), сидел и философ Лосев, а потом преподавал в Важинах, узником был и публицист Иван Солоневич, умудрившийся сбежать с сыном и братом в Финляндию, а впоследствии написать в эмиграции знаменитую книгу «Россия в концлагере»…

«Заходите внутрь храма, — приглашает Людмила Николаевна, — тут у нас иконостас — какие-то иконки я покупаю на пожертвования, а какие-то вырезаю из журнала». Действительно, убранство храма — небогатое, зато деревянные расписные колонны — бочонками, увенчанные резным коньком-подпоркой, держат облупившиеся своды... «Приезжали тут как-то с департамента, посмотрели на прогнившие углы — планки с болтами понаставили и уехали, — бесстрастно констатирует смотрительница и добавляет: — Храм лет пять как действует — отец Анатолий из Важин приезжает проводить службу. А так он с 60-х пустой стоял».

Зачем нам знать, что здесь был Леха?

Из Согиниц отправляемся в Заозерье, «в гости» к часовне Петра и Павла, федеральному памятнику архитектуры XIX века. Часовня не действует, оттого и разрушается быстрее: на кровле гниет мох, на крыльце — доски вот-вот провалятся… А далее — к церкви Афанасия Великого Александрийского! XVIII век. Стоит на возвышении, частично обнесена новой оградой, отчего вид у нее кажется более ухоженным, чем у древних деревянных «сородичей». А вот на остальную часть ограждения денег не хватает. Потому и пришлось батюшке обращаться за помощью к верующим: «Прихожане! Сотворите благую милость, внесите посильное пожертвование на новую ограду с лицевой стороны. Один проем ограды (3 м) стоит 4 тысячи рублей». И телефон…

А вот и самая древняя деревянная постройка в регионе — Георгиевская церковь, что в деревне Родионово, построенная аж в 1493 году. Естественно, до войны из нее сделали клуб, пришли финны — клуб закрыли и вернули помещение церкви. После войны — опять клуб, но потом опомнились и в 70-е храм отреставрировали… Теперь стоит он, дум великих полон, меж двух могилок, одна из которых — местного лесничего Полушевича, умершего в 1873 году, а вторая — воина Красной Армии Дмитрия Алешкина, погибшего в марте 1945 года.

За территорией храма, видимо, присматривают: трава скошена, стоят небольшие стога, цветут незабудки. На храмовой стене — табличка: «Берегите народное наследие». Внутри церкви — новый иконостас, но вот несущие — проседают, да и сам шедевр «сползает» к Юксовскому озеру, что не мешает чиновникам рапортовать — «храм находится в хорошем состоянии».

Надписи на перилах и стенах «народного наследия» удручают. Ну зачем нам знать, что «здесь был Леха» и видеть мелом нарисованное сердце, пронзенное стрелой?

«Церковь жалко, хотя бы купола восстановили…»

Конечный пункт нашего автопробега — село Палтога в Вологодской области. На возвышении два храма рядышком — каменная с белоколонным портиком Знаменская церковь и деревянная — пятиглавая — Богоявленская церковь (1733 год). Обе имеют такой разрушенный вид, как будто здесь линия фронта проходила: купола повалены, внутри гуляет ветер — из щелей и дыр сыплется какая-то труха.

В Знаменской церкви гуляет ветер и летают птицы.

Богоявленский собор, по легенде, строили те же мастера, что и знаменитую — без единого гвоздя — двадцатидвухглавую Преображенскую церковь в Кижах. Говорят, они родом отсюда. Сходство впечатляет: тот же строительный материал — сосна, лиственница, те же серебристого цвета резные детали — осиновый лемех — на куполах… Его, кстати, навалом осталось в сарае. Только вот уже с трудом можно проникнуть внутрь храма — надо подняться вверх по лестнице — доскам, ведущим затем вниз, к строительному мусору… А вот кусок расписного неба — как упал сверху, так и валяется который год на полу. Кое-где полусгнившие строительные леса — все, что осталось от реставраторов, пытавшихся в 70-е годы вернуть деревянному шедевру первоначальный облик, но в одночасье свернувших все работы и помчавшихся в Питер. Местные жители так и не поняли, что это было. Похоже, деньги, выделенные на реставрацию, закончились, а бесплатного энтузиазма не хватило.

«Еще два года назад, когда я здесь был, все главки Богоявленской церкви были целы, находились на месте, а теперь страшно на все это смотреть, — поразился состоянию храма организатор экспедиции Сергей Загадский. — И главное, ничем тут не поможешь — все упирается в то, что нужно иметь лицензию на соответствующие реставрационные работы».

Еще два года назад главки Богоявленского собора в Палтоге были целы.

Бабушка Юлия Сергеевна Захарчикова живет в двух шагах отсюда, ее крестили в этой церкви 80 лет назад. Она помнит, как реставраторы приходили к ней за инвентарем. «Пришли, топор попросили, сказали, что стены сгнили, — вспоминает баба Юля, — а потом уехали. Через некоторое время вернулись — за медом. Ведь в деревянной-то церкви пчелы жили, и мед у них был вкусный, ароматный».

Баба Юля хочет, чтобы храм побыстрее восстановили.

Прошлым летом Юлия Сергеевна видела, как приезжало вологодское начальство — ходили, смотрели, много говорили, с тем и уехали. «Церковь жалко, — вздыхает бабушка, — хотя бы купола восстановили!» А уж о зимней — в двух десятках шагов от Богоявленской — Знаменской церкви, сохранявшей еще черты классицизма, никто уже и не вспоминает: она открыта всем ветрам, внутри груда кирпичей, с купола свисает железная цепь, из щелей растут деревья, летают ласточки... Стены сплошь исписаны «посетителями»: «Июль, Оля», «Кондопога», «Здесь был Дима…» — и это самое безобидное…

…Уезжали с тяжелым сердцем. Вспоминали, сколько деревянных шедевров мы не уберегли за последние годы, сколько еще потеряем — счет идет на десятки. Может, и правы те, кто ратует за перенесение шедевров в одно, отдельно взятое место, чтобы они там находились в консервации? Суздаль тому пример. Да и не только Суздаль — так сделали в соседней Новгородской области, когда возникла угроза уничтожения древнейших народных шедевров. Недалеко от Юрьева монастыря появился музей деревянного зодчества — Витославлицы. В праздники там вспоминают древние новгородские обычаи — ходят в старинных костюмах, учат плетению из бересты, показывают, как раньше ткали полотно, устраивают древнерусские игрища. И отбоя от туристов нет — все хотят прикоснуться к истории.

И у нас при желании такое место можно отыскать — есть же Невский лесопарк с его воссозданной точной копией сгоревшей — двадцатипятиглавой! — Покровской церкви, расположенной в соседней с Палтогой деревне Анхимово. Главное — преодолеть сопротивление чиновников, чье безучастное отношение к деревянным шедеврам сродни преступлению. Ведь, как заметил замдиректора НИИ «Спецпроектреставрация» Михаил Мильчик, кто-кто, а они «прекрасно знают, какое бесценное достояние существует на их территориях».

Фото Натальи ЧАЙКИ