Сегодня мы с тобою квиты…

В Музее Анны Ахматовой сегодня пройдет вечер, посвященный 100-летию со дня смерти Иннокентия Анненского. Корреспондент «ВП» попросила петербургского поэта Александра Кушнера, ведущего памятного вечера, рассказать о замечательном русском поэте Анненском.

В Музее Анны Ахматовой сегодня пройдет вечер, посвященный 100-летию со дня смерти Иннокентия Анненского.

Корреспондент «ВП» попросила петербургского поэта Александра Кушнера, ведущего памятного вечера, рассказать о замечательном русском поэте Анненском.

— Александр Семенович, вы всегда называете Иннокентия Анненского одним из самых любимых поэтов. Это давняя любовь? Ведь в советские времена его стихи были почти недоступны…

— При жизни Анненский был заслонен корифеями символизма, всеми этими магами, мистагогами, чародеями, рыцарями, обладателями последних тайн и т. д., а в советское время — поэтами — певцами героической советской эпохи, к нормальной человеческой жизни не имевшими отношения.

И все-таки Анненского помнили и любили те, кому была дорога и внятна подлинная поэзия. В 1959 году в «Библиотеке поэта» вышла книга его стихов — к 50-летию со дня смерти поэта, подготовленная замечательным исследователем его творчества Андреем Федоровым. Она стала моей настольной книгой, это была поэзия в чистом виде. В шестидесятые годы поговорить об Анненском с моими сверстниками я почти не мог: мало кто понимал его. Даже Бродский был к нему, как я помню, равнодушен. Но среди людей старшего поколения были люди, любившие его стихи, в том числе Лидия Гинзбург, с которой я дружил. В ее книге «О лирике» Анненскому посвящена глава «Вещный мир». Она показала, как вещи в стихах Анненского сцеплены с человеческим сознанием: допустим, стихотворение «Старая шарманка» («Лишь шарманку старую знобит / И она в закатном мленье мая / Всё никак не смелет злых обид, / Цепкий вал кружа и нажимая…») — это стихи о человеческой старости и одиночестве, а стихотворение «Будильник» («Обручена рассвету / Печаль ее рулад... / Как я игрушку эту / Не слушать был бы рад…») — о рабочей повседневности, известной каждому трудящемуся человеку, и советскому — тоже! Анненский всю жизнь прослужил учителем, а потом — директором гимназии.

Может быть, Анненский был мне еще так дорог потому, что я в те годы работал в школе и тоже вставал по будильнику. Разумеется, это мелочь, проходное замечание, а вот что действительно важно: он, как и Чехов, разделял живые чувства обычного человека.

— Акмеисты, в том числе Ахматова, ценили его высоко, но среди современников он был не слишком популярен. В чем дело?

— Анненский был неизвестен при жизни и по своей «вине» тоже. Ведь все свои лучшие стихи он написал в последние пять-шесть лет жизни. Свою единственную прижизненную книгу стихов он назвал «Тихие песни» и выпустил ее под псевдонимом. Она прошла почти незамеченной. А лучшая его книга «Кипарисовый ларец» вышла уже посмертно, в 1910 году. И сразу привлекла внимание людей, любящих поэзию, но прежде всего — поэтов.

— А чем может быть дорог и интересен Анненский современному читателю?

— Анненский может быть так же дорог и интересен читателю, как и поэту. Достаточно прочесть его стихи о любви и «вагонной ссоре»: «В непостижимой им борьбе / Мятутся черные ракиты. / «До завтра, — говорю тебе, / — Сегодня мы с тобою квиты…», чтобы навсегда его полюбить.

Беседовала Елена ЕЛАГИНА