Сентиментальная горячка

У меня, как и у многих сегодня, было довольно поверхностное представление о немом кино — как о чем-то архаичном. В общем, недопустимые пробелы никогда не поздно восполнить, даже несмотря на то что на дворе эпоха 3D.

У меня, как и у многих сегодня, было довольно поверхностное представление о немом кино — как о чем-то архаичном. Видимо, не впечатлил в свое время ни революционный порыв матросов, ни роман красавицы графини. Конечно, знаменитейших Чарли Чаплина, Игоря Ильинского или ангельски-открыточных прелестниц Мэри Пикфорд и Лилиан Гиш вполне себе представляю. Но вот уже Вера Холодная и Вера Малиновская слились воедино и вообще заместились Еленой Соловей. А что касается Греты Гарбо, то даже трудно вообразить, как это ее Ниночка («Ниночка») не роняла бы реплики низким чарующим голосом, хотя продюсеры в свое время боялись: воспримет ли публика, если «шведский сфинкс» заговорит?

В общем, недопустимые пробелы никогда не поздно восполнить, даже несмотря на то что на дворе эпоха 3D. К счастью, в ликвидации пробелов оказался заинтересован киноцентр «Родина», который затеял проект «Немое кино плюс живая музыка». И вот под звуки современного фри-джаза или воспроизводимых музыкантами импровизаций непревзойденного тапера — композитора Эрика Сати в темном зале старинного кинотеатра раз за разом происходит встреча с зарей кинематографа.

Не стоит забывать, что в начале ХХ века кино только зарождалось, язык нового вида искусства только-только складывался, искались новые приемы для передачи эмоций, переживаний — выразительная мимика, аффектированная пластика, особое построение сюжета. Результат порой оказывался восхитительным — иные фильмы поражают даже современных киноскептиков. «Антракт» Рене Клера: на экране яйцо, удерживающееся на вершине фонтанной струи, в него целится охотник, стреляет — вылетает птичка. А тут и в охотника целятся, стреляют. И вот мы видим верблюда, запряженного в... катафалк. За катафалком бежит вприпрыжку похоронная процессия. Затем верблюд как-то высвобождается и катафалк движется сам, все быстрее и быстрее, и похоронная процессия — быстрее. И вот он уже несется по американским горкам, дальше — по каким-то проселкам. Тут из катафалка вываливается гроб. Спустя мгновение его окружают совершенно запыхавшиеся провожающие. Крышка, естественно, открывается, из гроба встает фокусник с волшебной палочкой... Несколько раз появляется во весь экран балерина, снятая, как если бы она танцевала на стеклянной поверхности и ее было бы видно снизу — над ногами зонтик пачки. Восхитительная экспрессия сюрреалистических сюжетных вихрей.

Но, кажется, визитной карточкой Великого немого является мелодрама, самого невероятного замеса и сверхвысокой концентрации.

...Не к востоку от Суэца, но к югу от Алжира: сын шейха («Сын шейха») влюбился в танцовщицу, дочь разбойника, мчался к ней на коне по пустыне, попал в ловушку, был введен в заблуждение относительно предательства возлюбленной — и лишь неземная красота Рудольфа Валентино примиряет с излишествами сюжета. И много чего в таком духе — она, аристократка и богачка, любила лейтенанта флота, побочного сына седого графа, или — она была поэтесса, поэтесса бальзаковских лет, он был просто повеса... (Прошу прощения, что пересказываю стихотворения.) Или — она, дочь хозяина цирка (Джоан Кроуфорд в «Неизвестном»), ассистировала безрукому (!) метателю ножей (да-да, ногами) Алонсо. А девушка совершенно, физически, не переносила мужских прикосновений и очень страдала от ухаживаний циркового силача. Алонсо понимает, что он вне конкуренции. Да вот беда — руки-то у него есть, их каждое утро прибинтовывает к телу карлик-слуга (темное прошлое). И вот ради перспективы женитьбы он решается... на ампутацию обеих рук.

Вильма Банки и Рудольф Валентино в фильме «Сын шейха».

Симона Марей в фильме «Андалузский пес».

Лилиан Гиш.

В общем, не помешало бы пройти крещение в свое время в этом мелодраматическом море. А то мне, неподготовленной, при просмотре уже современного фильма, в котором героиня потребовала в качестве доказательства любви посадить дерево, написать поэму, убить человека и испытать однополую любовь, так вот мне малодушно показалось, что в ее списке явно что-то лишнее. Хотя, если разобраться, лишнее — написать поэму. Молчите, графоманы, ведь даже кино может быть немым.

Светлана Кошлакова