Сердце, не плачь
В последние годы в разных больницах Петербурга были открыты операционные, оснащенные самым современным оборудованием, в которых проводятся высокотехнологичные операции. Однако такая помощь доступна не многим.
В последние годы в разных больницах Петербурга в рамках программы «Здоровье» были открыты операционные, оснащенные самым современным оборудованием, в которых проводятся высокотехнологичные операции. Благодаря этому люди с сердечными заболеваниями, которые раньше были обречены, сегодня получают помощь и живут еще долгие годы. Однако такая помощь доступна не многим.
Операционные есть, а хирургов не хватает
«Мне 68 лет. Часто болит сердце. Я прошла обследование в районной поликлинике, и мне поставили диагноз — ишемическая болезнь. Мой участковый врач говорит, что мне нужна высокотехнологичная операция. Он направил меня в больницу № 2, но там сказали, что квоту на операцию дать не могут. Потому что есть люди, у которых более серьезное положение, чем у меня. Рекомендовали, какие лекарства принимать и как вести себя, как питаться. Но сердце все равно болит. А пожить подольше хочется.
С уважением Лидия Константиновна Светлова».
Высокотехнологичные (дорогостоящие) виды медицинской помощи — это высокоспециализированные медицинские услуги, выполняемые с использованием сложных, уникальных современных медицинских технологий. Стоят такие услуги десятки, а то и сотни тысяч долларов. Как правило, у подавляющего большинства пациентов таких денег нет, и они могут рассчитывать только на специальные финансовые квоты, которые выделяются для этого из федерального и городского бюджетов. Как сообщили в пресс-службе комитета по здравоохранению, в нынешнем году для жителей Петербурга выделено всего 16 092 квоты (из-за кризиса финансирование урезано). Причем в это количество входят операции различного профиля: онкологические, кардиохирургические, эндопротезирование, нейрохирургические и т. д. В то же время число остро нуждающихся в дорогостоящем оперативном лечении по сравнению с прошлым годом, наоборот, выросло. По данным комиссии по здравоохранению ЗакСа, в Петербурге только больных ишемической болезнью, которые теоретически нуждаются в высокотехнологичных операциях на сердце, — 523 тысячи. Но назначаются такие операции в крайних случаях, когда речь идет о жизни и смерти.
Причина тому — не только нехватка средств, но малое количество специалистов, имеющих соответствующую квалификацию.
Ежегодно в течение вот уже одиннадцати лет в Петербург приезжают американские кардиохирурги для того, чтобы выполнять сложные операции детям, от которых отказались наши врачи. Кстати, они привозят с собой и медсестру. На пресс- конференции журналисты спросили их: что же у нас, в Петербурге, нет хороших медсестер? Американцы ответили, что нужна медсестра, обладающая особыми навыками.
— В кардиохирургии мы отстаем от развитых стран примерно на 20 лет, — утверждает член правления петербургского Фонда имени Алмазова Ольга Островская. — По количеству операций на сердце на душу населения мы еще совсем недавно опережали только Африку и некоторые страны Азиатского бассейна. В США ежегодно выполняется в условиях искусственного кровообращения более тысячи операций на каждый миллион населения, в Европе — 800 — 900, у нас до недавнего времени делали 50 — 70, меньше, чем в Южной Америке. Сейчас этот показатель приближается к 200 операциям в год. У нас из-за того что не хватает специалистов, огромное количество детей годами страдают от тяжелого недуга. В итоге ежегодно погибают около 3 тысяч новорожденных российских малышей по причине врожденных пороков. Наш фонд ежегодно отправляет на учебу за рубеж врачей из разных клиник города — обычно не более десяти человек, — но этого явно недостаточно. Нужна специальная государственная программа.
Хождение по мукам
«Чтобы оформить направление на высокотехнологичную операцию, пришлось в течение месяца ездить по разным учреждениям и стоять в очередях, а я больной человек, инвалид. Хорошо, что у дочери есть возможность ходить со мной, платить за такси, а то бы я, наверное, уже ноги протянул. Почему у нас всякое хорошее дело обязательно испортят?
С уважением Петр Степанович».
Действительно, чтобы получить направление на высокотехнологичную операцию, пациент должен пройти эшелон разных инстанций. Узнав о неутешительном диагнозе, больной вначале должен взять направление на консультацию и лечение у своего лечащего врача, заведующего отделением или главного врача поликлиники. Затем он обязан пройти консультационную отборочную комиссию в том стационаре, где планирует лечиться. После этого ему надо побывать на приеме у профильного главного специалиста комитета по здравоохранению Санкт-Петербурга. После того как этот специалист подтвердит необходимость высокотехнологичной операции, пациент должен обратиться в Медицинский информационно-аналитический центр (МИАЦ), где находится единый регистр пациентов, которым назначено высокотехнологичное лечение. Здесь больной получает квоту на операцию. Каждому пациенту, вставшему на учет, выдается документ с соответствующим номером. Только после этого ему сообщают, когда и куда приходить на операцию.
А теперь представьте, что должен вытерпеть тяжелобольной человек, обивая пороги всех этих инстанций. Например, чтобы получить помощь в Федеральном центре сердца, крови и эндокринологии имени Алмазова, пациенту нужно, получив направление в районной поликлинике, допустим в Купчине, ехать на улицу Аккуратова, где находится центр. После этого он должен отправиться на Загородный проспект на прием к главному кардиохирургу города Геннадию Хубулаве, чтобы завизировать направление. Причем Хубулава принимает три дня в неделю, и только с 9.30 до 10.00! Затем больной отправляется на улицу Шкапина, где находится Информационно-аналитический центр, и сдает документы. Через некоторое время он снова приезжает туда же, чтобы получить документ с номером очереди на операцию. Причем документ этот выдается всего два дня в неделю.
Пожалейте пациентов
Придумали такие правила не петербургские, а московские чиновники из Министерства здравсоцразвития. Однако их городские коллеги дружно взяли под козырек и безропотно их исполняют. Многоступенчатая разрешительная система нужна для того, чтобы контролировать расходование государственных средств, но в чем же виноваты бедные пациенты? Во многих отраслях, чтобы сократить хождения людей по инстанциям, вводят принцип одного окна, а вот медицинские чиновники гоняют тяжелобольных из одного конца города в другой без зазрения совести.
Другой парадокс, связанный с выполнением высокотехнологичных операций: в городских больницах на этот вид услуг почти нет очереди, то есть люди, получившие номерок на операцию, ждут всего несколько недель, а вот чтобы быть прооперированным в федеральных учреждениях, таких как Центр имени Алмазова или ФГУ «Российский научно-исследовательский институт травматологии и ортопедии им. Р. Р. Вредена», нужно ждать не менее 8 месяцев.
— Пациентам дано право выбирать стационар, в который он хочет лечь на операцию, и почему-то все хотят попасть в институты федерального подчинения. Не спорю, у этих учреждений высокий авторитет, — говорит Игорь Пятериченко, главный врач городской больницы № 2, — но и в наших городских стационарах также выполняют операции высококлассные специалисты — и ничуть не хуже. Однако убедить людей делать операцию в городской больнице бывает очень трудно.
Авторитет медицинского учреждения складывается из многих составляющих: это и чистота и благоустроенность палат, и работа среднего и младшего персонала, и многие другие составляющие. Чиновникам из комздрава не стоит спешить обвинять пациентов в предвзятости, лучше разобраться, почему люди не доверяют городским клиникам, и подумать, как поднять их авторитет.
