«Солнце мое любимое!»

31 января Владиславу Стржельчику исполнилось бы 90 лет

Театральные критики называли его «актер-солнце», и всегда отмечали его легкость, изысканность, театральность и тот радостный свет, который излучал Владислав Игнатьевич Стржельчик как на сцене, так и в жизни. В нем чувствовались порода и царственность, но он был настолько Актер (недаром именно Актера сыграл он в горьковском «На дне»), что все его цари, князья, бароны были немножко лицедеи и забавники.

Рудольф Фурманов вспоминает, что даже вне сцены Владислав Стржельчик продолжал играть:

— В течение многих-многих лет я слышал от него эту фразу, обращенную ко мне или к другим людям: «Солнце мое!» или «Солнце мое любимое!» Особенно часто эти слова слетали с уст Владислава Игнатьевича Стржельчика при обращении к женщинам. И конечно, те, к кому была обращена эта фраза, тут же расцветали и начинали сиять, как солнце...

Стржельчик был просто помешан на чистоте, до педантичности. Он не выносил неопрятности ни в чем и по-настоящему чувствовал себя оскорбленным, если видел проявление неряшливости, особенно в театре. Он поднимал шум, если кто-то, не дай бог, закурит на сцене, он возмущался, если видел неаккуратное исполнение обязанностей у гримера или костюмера. Возмущаться из-за чьей-то оплошности, вспылить — на это он был способен и даже, можно сказать, не упускал случая это сделать ради того, чтобы люди понимали ценность театральной профессии.
Но стоило кому-то заболеть в театре — можно было не сомневаться, что он побеспокоится о здоровье, навестит, узнает, нет ли в чем нужды. Во всех неприятностях, болезнях или бытовых неурядицах его легко можно было о чем-то попросить, и на его помощь всегда можно было рассчитывать. Помогая Вале Ковель решить квартирный вопрос, он ходил по всем инстанциям. Да разве только Вале он помог!..
В нем уживались черты характера, которые, казалось бы, трудно представить в одном человеке. Вообще, если можно говорить о каком-то человеческом типе характера, который наиболее полно выражает все качества Актера, то это был, несомненно, Владислав Стржельчик. Свойства его внешности, манеры поведения в жизни были такими актерскими, подчеркнуто барскими, рассчитанными на публику. Но он не только внешне был Актером, он и по характеру более всего был похож на настоящего Актера, в любом смысле этого понятия.

Георгий Штиль вспоминает, каким замечательным партнером был Владислав Стржельчик:

— Играть с ним было наслаждением, потому что он был блистательным актером, настоящим Мастером. Но Владислав был не менее замечательным человеком: интеллигентным, порядочным, к нему все всегда обращались за помощью, и он никому не отказывал. Это был очень легкий человек, всегда веселый и улыбающийся, с ним было очень интересно. А еще, что немаловажно, он был надежным и преданным другом, всю жизнь они дружили с Копеляном, и такую дружбу редко можно встретить!

Леонид Неведомский вспоминает Стржельчика с нежностью:

— Он был великим артистом и обладал индивидуальностью, которую больше ни в ком нельзя встретить, он был особенным: настоящий дворянин. Его дарование было настолько редким, что я даже не знаю, когда родится актер такого же полета. Он был неподражаем в каждой роли, и всегда ощущалось, что на сцене личность глобального масштаба. Владик был душевно щедрым человеком и не жалея тратил себя и на сцене, и в жизни.

Виктория АМИНОВА