Сонечка с видом на Литейный, 4
Недавно мы рассказали, каким образом используются в нашем городе революционные символы. А сегодня копилка литературно-коммерческой «топонимики» пополнилась еще одним объектом — новой гостиницей «Sonya» — в честь Сонечки Мармеладовой.
В номере за 6 ноября мы рассказали, каким образом используются в нашем городе революционные символы. А сегодня копилка литературно-коммерческой «топонимики» пополнилась еще одним объектом — новой гостиницей «Sonya» — в честь Сонечки Мармеладовой.
Какой же русский человек может быть без валенок, без шапки-ушанки, водки, матрешки и балалайки? Именно таков образ русского на экспорт, клише в глазах иностранца. Для развития туризма Петербург эксплуатирует эту матрешечную тему, сдобренную интеллектуальным флером ушедшей русской культуры XIX века. Имена литературных героев стали брендами для коммерческого использования.
Корреспонденты «Вечернего Петербурга» посетили этот четырехзвездный отель, порог которого вряд ли когда-либо могли переступить персонажи дна, изображенные Достоевским, — изможденная труженица коммерческого секса и нищий студент — фанатик сверхидеи, убийца. Теперь дело их жизни служит созданию инвестиционно привлекательного образа Петербурга.
Таким мы город не видели — в сумерках дождливого вечера он предстал в мистическом ракурсе. Слева крыши старых домов, а далее за ними, где должна простираться Нева, — две громады-стекляшки: элитный жилой комплекс «Аврора» в обнимку с «Монбланом» и с жестоко зажатой меж ними гостиницей «Санкт-Петербург». Справа в окне — монстр тридцатых годов, Большой дом. Небезызвестный Литейный, 4.
Вид из окон гостиничного номера категории «Эго» спланирован так, чтобы постоялец проникся мечтой Раскольникова стать гением и сверхчеловеком, получившим право «преступить». Мол, тварь я дрожащая или право имею? С учетом нарушивших береговую линию Невы «монбланов» и грозного здания бывшего НКВД задачка выглядела вполне решаемой.
Но это еще не все.
— Посмотрите под ноги, — указала сопровождавшая нас служащая отеля. — Эти сплетенные буквы на ковре — цитаты из «Преступления и наказания».
Мы еле поспевали поглощать информацию. Колер коридоров символизирует Петербург Достоевского — коленца, ведущие в номера, на самом деле темные узкие улицы дна столицы. Число номера — на самом деле зашифрованная цитата. 618, допустим. Это шестая часть романа и 18-е предложение 6-й части:
«В другой раз он проснулся перед рассветом где-то на земле, в кустах, и почти не понимал, как забрел сюда».
Литейный есть Литейный — здесь чего только не случается...
Мы беззастенчиво начали заглядывать во все углы этого нового заведения и задавать вопросы.
— Вас не смущает название отеля, к которому в городе уже сложилось ироничное отношение? — спросил корреспондент «Вечернего Петербурга» генерального менеджера Юриса Зудовса.
Юрис Зудовс заметно обиделся и сказал, что тем, кто воспринимает образ Сони из «Преступления и наказания» иронично, следует еще раз прочитать книгу:
— Если вы не понимаете — значит, Достоевский не для вас!
Ладно, мы лично не обидчивые. Выслушали — и пошли наблюдать нравы дальше.
Русские березки и палех — ну как без них?
Нашли много деталей быта. Намеков на роман — например, счеты с костяшками. Верно, они должны напоминать о старухе процентщице. Много матрешек и даже гусли — типичный такой «а-ля рюс».
Ну какая же русская душа без матрешки? Которую, кстати, в глаза не видали ни Родион Раскольников, ни Сонечка Мармеладова, ни тем более сам Федор Михайлович Достоевский. Ибо успешный проект «матрешка» — детище супруги мецената Саввы Мамонтова, впервые представившей эту разъемную куколку на экспорт на Всемирной выставке в Париже 1900 года.
Выйдя из «Сони», мы увидели вывеску другой гостиницы. С меньшим числом звезд.
— Вы туда зайдите, — неожиданно рекомендовала одна промокшая прохожая. — Вот там настоящий Достоевский! Гляньте на их грязные окна. Вот там ат-мо-сфе-ра!
Между тем
В городе есть и другие отели, использующие бренд писателя темных глубин русской души Достоевского:
- отель «Братья Карамазовы» имеет номера «Грушенька» и «Катерина» из одноименного романа «Братья Карамазовы», «Настасья Филипповна» и «Аглая» — из «Идиота»;
- отель «Достоевский» — имеет залы «Пушкин», «Толстой», «Достоевский» и «Чехов».
Петербург коммерчески успешно эксплуатирует имена и других деятелей русской культуры XIX века. В центре города у нас есть отели «Чайковский», «Рахманинов», «Пушкин», «Репин».
Известны и точки общепита под литературными брендами — например, кафе «Муму», бар «Идиот»... Складывается впечатление, что все, что было наработано предыдущими поколениями, становится нынче объектом бесцеремонного коммерческого использования. Что думаете по этому поводу вы, уважаемые читатели? Предлагаем поделиться с нами своим мнением. Электронный адрес: gazeta@vecherka.spb.ru.
Алла ДМИТРИЕВА, фото Натальи Чайки
Важно: Правила перепоста материалов
