Стекляшек здесь нет!
В переводе с испанского «prado» означает «луг». В пятницу испанский луг расцвел в заснеженном морозном Петербурге
В переводе с испанского «prado» означает «луг». В пятницу испанский луг расцвел в заснеженном морозном Петербурге
Король Испании Хуан Карлос и президент России Дмитрий Медведев стали первыми посетителями грандиозной выставки «Прадо в Эрмитаже». Всего из Испании привезли 66 полотен, созданных Тицианом, Эль Греко, Веласкесом, Гойей, Рубенсом, Тинторетто.
«Не спрашивайте меня, какие картины здесь самые дорогие! — попросил журналистов директор Эрмитажа Михаил Пиотровский. — Я повторяю: это — выставка шедевров. Рубины, сапфиры, алмазы... Стекляшек здесь нет!»
Развернутая в великолепном Николаевском зале площадью один квадратный километр выставка состоит из 66 полотен и в самом деле впечатляет. Хотя мне, например, жаль, что в Петербург не привезли «Менины» Веласкеса, быть может, одну из самых великих картин в истории живописи. Или что из потрясающей коллекции произведений Франсиско Гойи, состоящей из 140 картин, в Петербург приехали только три — портрет маркизы Санта Круз, портрет короля Фердинанда VII (того самого, который основал музей) и один картон для шпалеры, представляющий ранний, так называемый гобеленовый период творчества художника. Не густо.
Испанская живопись особенно славится портретами. Сейчас в Николаевском зале множество портретов — в основном это короли и королевы. Их тут целая толпа. Надменные, чопорные, пышно одетые и… в большинстве совсем-совсем некрасивые. Достаточно выйти из Николаевского зала в галерею русского искусства, где собраны портреты русских царей и императоров, чтобы убедиться: Романовы были куда как представительнее и красивее.
«Ах, бедняжка, до чего ж нехороша!» —восклицали присутствующие на пресс-показе, жалея королеву Марианну Австрийскую, которая стала второй женой Филиппа IV, после смерти Изабеллы Бурбон (вот она-то была настоящей красавицей!).
Написавший портрет королевы Марианны великий Диего Веласкес, который был придворным художником Филиппа IV, ей нисколько не польстил. У испанцев вообще было не принято приукрашивать свои модели, даже если в их жилах текла голубая кровь. А короли не возмущались, да и как они могли, если художники, будь то Веласкес или Гойя (его групповой портрет семьи Карлоса IV — почти карикатура), добивались поразительного сходства?
Директор музея Прадо Мигель Сугаса заметил, что выставка рассказывает не только об испанских королях и художниках, но и об испанском национальном характере. О свойственном испанцам до сих пор чувстве чести, об их гордости, о некоторой чопорности — результате строгого католического воспитания — и о пламенной страстности.
Еще в конце XIX века Хосе Мария Салаверрия в своей книге «Привидения музея Прадо» так оценил значение его потрясающей коллекции: «Испанская история — тяжкий груз в памяти человечества... Будь у Испании только история, она бы канула в Лету. Но у Испании есть замечательный музей, и мир о ней помнит».
Зинаида Арсеньева, фото Натальи ЧАЙКИ
Мигель Сугаса, директор музея Прадо:
— Идея сделать эту выставку возникла у нас после визита в Мадрид президента России Дмитрия Медведева. Мы увидели, какое сильное впечатление произвела на него коллекция музея, и решили, что нужно обязательно показать наши картины в вашей стране.
Работая над выставкой с эрмитажными коллегами, мы не дрались, не ссорились и не спорили. Мы старались сделать не просто выставку, а как бы перенести музей на время в стены Эрмитажа. Этот проект сразу поддержали король и королева. Они идут по стопам своих предшественников, всегда покровительствуя искусству.
