Страдания умышленного Петербурга
В Театре «на Литейном» грядет премьера — режиссер Роман Смирнов ставит спектакль «Тень города»
Корреспондент «Вечёрки» Виктория Аминова пришла в театр в день первого прогона, когда режиссер и актеры вышли на сцену из репетиционной комнаты для того, чтобы впервые собрать отдельные сцены в целостный спектакль.
Роман Смирнов, как пазлы, собирал разрозненные сценки, номера, песни в единую картину. Мы были первыми зрителями, и надо сказать, что нам посчастливилось. Пусть спектакль был еще «не чист» технически: то не включались микрофоны, то актеры забывали текст или выходили на сцену со шпаргалками, кто-то запаздывал, иногда режиссер из глубины зала выкрикивал замечания, у многих актеров еще не было костюмов... Но ничто не помешало получить удовольствие от увиденного, и во мне, как в зрителе, спектакль «Тень Города» уже состоялся.
В постановке по Петербургу 2000-х путешествуют солдатики-новобранцы из довлатовской прозы, гламурная москвичка, должно быть с Рублевки, и Петр Первый работы Шемякина, что сидит грозным идолом у Петропавловского собора. Они бродят разными маршрутами, изредка пересекаясь — то в баре «Висла», то на кухне питерской коммуналки, то где-то на набережной. А окружают их непонятные им, странные, порой страшные, но глубоко несчастные и притягательные маргинальные личности — коренные петербуржцы.
Такими увидел режиссер своих земляков, именно о таких петербуржцах захотелось рассказать ему в спектакле. Герои и героини Достоевского — все эти Неточки, Сонечки, Настеньки, Катерины Ивановны и Мармеладовы — тусуются в питерских парадных (у нас ведь парадные, а не подъезды), на лавочках и общих кухнях, пьют нескончаемую «белую» вместе с героями Довлатова и Толстой, а напившись, разговаривают с Богом или дерутся. Но в разгар драки может неожиданно появиться первоклассник и, взобравшись на табурет, прочитать Бродского. Картина пугает своей узнаваемостью, и — оттого, что тексты Достоевского и Гоголя звучат так современно, — становится не по себе. Потому что ничего не меняется в этом самом умышленном на свете городе, и в первую очередь не меняются его жители. Они как страдали, так и продолжают страдать. Но если спектакль начинался с издевки и чуть ли не с пародии на маргинальных страдальцев-петербуржцев, то после авторская интонация становится драматической, полной сопереживания, а финал, как всегда в спектаклях Романа Смирнова, просветлен, он не оставляет ощущения безнадежности.
После прогона мы застали актрису Анну Екатерининскую, исполнительницу роли гламурной москвички, в гримуборной, поздравили ее с первым прогоном и задали несколько вопросов.
«Когда звучит ненормативная лексика, я не присутствую на сцене»
— Аня, как происходит работа над таким сложным и оригинальным сценическим текстом? Смирнов вам предложил какой-то готовый сценарий?
— Нет, на первой читке он нам предложил тему «Петербург и петербуржцы» и велел искать материал, который нам хочется сыграть. Мы все приносили и предлагали свое, он тоже предлагал, уже зная наши индивидуальности.
— А как появился твой персонаж?
— В основу моего персонажа — богатой москвички, приехавшей в Питер купить себе недвижимость, — положены тексты Татьяны Толстой, Татьяны Москвиной и Галины Илюхиной. Часть текстов предложил мне Роман, часть — Саша Безруков, часть я нашла сама. Очень помогла наш художник Ника Велегжанинова, предложившая яркий костюм. Так все постепенно встало на свои места.
— Видно, что вы все получаете огромное удовольствие от работы. А не бывает разногласий с режиссером?
— Бывают, но мы решаем всё мирно. Например, у меня есть определенное отношение к ненормативной лексике, и я сразу же сказала об этом режиссеру. Он предложил мне в те моменты, когда она звучит, не присутствовать на сцене.
«У нас много людей, которые пьют, мучаются, что пьют, и ничего не делают, чтобы перестать пить»
В «Квартирнике» (предыдущей постановке Романа Смирнова) Денис Пьянов играет персонажа, которого так описал «Вечёрке»: «Это такой вот шишок, сосед-пьяница, который бывает в каждой коммуналке». Теперь шишок, как нам показалось, органично перерос в Мармеладова. Мы спросили Дениса, так ли это.
— Да, наверное, — ответил он. — Но мне кажется, что я не играю Мармеладова Достоевского, мне пока не хватает какого-то куска внутри себя, чтобы раскрыть образ и дотянуть до Достоевского, и я решил, что играю просто современного человека по фамилии Мармеладов, у которого схожие проблемы и душевные терзания.
— У тебя получился вневременной и общенациональный русский герой: обаятельный пьяница, терзаемый чувством вины.
— Да, много таких людей, которые пьют, мучаются, рассуждают о том, как плохо пить, но ничего не делают, чтобы перестать. Целиком этот образ у меня еще не сформировался, потому что обычно моя работа над ролью не заканчивается на премьере, потом я еще долго внутри выращиваю своего персонажа.
Премьера спектакля — 9 и 10 апреля.
Прямая речь
«В нашей стране ничего не меняется»
Роман Смирнов рассказал нам о том, какой Петербург он хотел показать в своем спектакле:
— На первой читке я рассказывал актерам, что у нас есть парадный Петербруг, который изображают на открытках, а рядом существует мир таких вот людей-маргиналов, мир униженных и оскорбленных. Вот о них спектакль. Мы хотели перемешать и времена, и персонажей, потому что ничего не меняется в нашей стране. У нас есть сцена, где в баре «Висла» сидят герои: довлатовские солдатики, Петр Первый, говорящий словами Андрея Белого, Мармеладов, говорящий словами Достоевского, и они находят общий язык, потому что их мучает одно и то же. Мы перелопатили горы материала, и жалко, но нужно сокращать. И то, что вы увидели, будет сокращено еще почти вдвое.
Важно: Правила перепоста материалов
