Удовольствия по-японски
Положительно, Петербургу в этом году везет на японцев! 12 июня начался четвертый фестиваль традиционной японской культуры «Сад удовольствий». Продлится он до 20 июня. А ведь только что отгремел другой фестиваль — «Японская весна»...
Положительно, Петербургу в этом году везет на японцев! 12 июня начался четвертый фестиваль традиционной японской культуры «Сад удовольствий». Продлится он до 20 июня. А ведь только что отгремел другой фестиваль — «Японская весна»...
Предваряющая фестиваль пресс-конференция прошла в Фонде Михаила Шемякина. Корреспондент «Вечёрки» Федор Дубшан учился там искусству составления букетов, которым японцы владеют в совершенстве.
— Вот так, так и так. Если отстричь все лишнее, цветок гладиолуса будет смотреться более природно и гармонично, — приговаривал переводчик, повторяя за небольшой японской женщиной в кимоно.
Женщина, вооружившись металлическим мини-секатором, отстригала листья и цветки у прекрасного побега гладиолуса. Две другие дамы, тоже в кимоно, наблюдали за действиями секатора и негромко переговаривались.
Было жаль смотреть, как на стол падают отсеченные части — и стебель становится все более голым. Разве такая операция сделает растение более «природным»? Наконец остался только один цветок, да еще пара листьев.
И странное дело — укрепленный в бамбуковой вазе, этот стебель с единственным цветком вдруг стал смотреться и впрямь более завершенно. В нем действительно появилась гармония.
Три женщины были — сэнсэи икебаны, мастера японского искусства составления композиций из растений. И это не то что мне так случайно повезло — в ближайшее время все желающие смогут насладиться утонченной культурой страны Ниппон.
— Сам художник, — объяснил арт-директор шемякинского фонда Борис Трубников, — тоже участвует в фестивале. В Павловском парке, в Павильоне роз, открылась его выставка живописи в стиле дзен. Она проработает до самого конца фестиваля.
Почему «Сад удовольствий»? Организаторы объяснили, что концепция фестиваля основывается, во-первых, на одноименном трактате китайского философа Ян Чжу. В IV веке до нашей эры он создал своего рода вариант эпикурейства: призвал искать духовную опору в простом человеческом счастье, в кругу семьи и самых близких людей, в умении получать наслаждение от самых немудреных вещей, домашнего быта и тому подобного; исповедовал культ максимального самовыражения и спокойствия перед лицом любых потрясений. Японцы, мудрые люди, следуют этим правилам до сих пор.
16 июня по лунному календарю они традиционно справляют праздник «Кадзё-гуи» — «вкушение радости и счастья», когда 16-летние девушки, вступая во взрослую жизнь, надевают женское кимоно вместо девичьего. В этот день их знакомили с элементарными традициями — ведением дома, рукоделием, кулинарией. Поэтому и фестиваль посвящен подобным вещам.
Еще обязательно стоит побывать на встречах со Всеволодом Овчинниковым, старейшим из числа наших японистов, автором бессмертной «Ветки сакуры». Ему 86 лет, для пожилого человека дорога из Москвы до Петербурга — это, конечно, испытание. Но он любезно согласился приехать.
...Пока я слушал организаторов, четыре образца икебаны были закончены и создавали японскую ауру на добрых двадцать метров вокруг себя. Я просто должен был задать несколько вопросов одной из мастериц — Маки Танаке.
— Скажите, человек неподготовленный может ли адекватно воспринять эту красоту?
— Может. Не обязательно проходить какую-то предварительную подготовку перед созерцанием икебаны. Для нас как раз главное — произвести впечатление нашими композициями на окружающих. Нам хочется вызвать интерес к этому виду японского искусства у других народов и стран. В Японии-то есть центры изучения древней икебаны — скажем, в городе Нара. Но мы хотим, чтобы и в Америке, и в Европе люди увлеклись этим.
— Ну а что я должен испытать при взгляде на композицию, чтобы можно было сказать: задача достигнута?
— Главное — чтобы вы почувствовали красоту в простоте. В минимальном использовании ветвей, в их лаконичном размещении в сосуде — без всякого пафоса и украшательства. Но все это — очень тонкие моменты мастерства. Вот, например, то, что ветка торчит из сосуда на такую длину и под таким углом, — это все не случайно. Этим отличается философия нашей школы Тана — от принципов школ Икенобу или Согэцу. Подобный поворот ветки подчеркивает неприхотливость и неброскость, неяркость природы. В этом заключается вся наша философия, связанная с учением дзен. Главное — максимально приблизиться к природе.
Фото Натальи ЧАЙКИ
