Умеют учить, умеют считать
Школа под номером 619 одна из первых в городе и стране перейдет в статус автономного. Собственно, поэтому я сюда и пришла: узнать, как дошли до жизни такой, чего хорошего ждут от будущей самостоятельности, чего боятся. И сразу скажу: увиденное и услышанное — не разочаровало.
— А что это у вас? — с удивлением рассматриваю конструкции, схожие с камерами хранения на вокзале. Зачем они в школьных коридорах, да еще в таком количестве?
— Ну как же, каждому ученику свой личный бокс полагается, — снисходительно рассказывает мне случайно схваченный за рукав старшеклассник. — Чтобы сумки с собой целый день не таскать. Что надо — положил, что надо — забрал... Как в Америке, в фильмах видели?
Пожав плечами по поводу моего странного, на его взгляд, удивления, парень идет дальше по своим летним делам. А я — продолжаю бродить по полупустой в эти дни школе, поражаясь все больше и больше подмечаемым деталям. Пианино в коридоре, играть на котором может всякий желающий. Мальчишки, не стесняющиеся обсуждать какую-то «тайну», отвернувшись от окружающей суеты. Потрясающий львенок, вылепленный из глины пятиклассником, ждет обжига вместе с крылатыми конями. Компьютеры чуть ли не в каждом кабинете и на каждом школьном столе. Физ- и химкабинеты, в которых приборы, каких в недавние времена и вузы не имели. Бассейны, спортзалы. Театр. Кухня с оборудованием как в лучших ресторанах Европы...
Все это — школа под номером 619. «Образовательное учреждение», которое одним из первых в городе и стране перейдет в статус автономного. Собственно, поэтому я сюда и пришла: узнать, как дошли до жизни такой, чего хорошего ждут от будущей самостоятельности, чего боятся. И сразу скажу: увиденное и услышанное — не разочаровало.
Счастье и беда в одном флаконе
Школа № 619 — новая. Совсем. Она выросла с нуля, с детского садика в Калининском районе. Садик давал весьма качественную подготовку, его коллективу жалко было каждый год отдавать детей в «чужие» школы, «чужим» педагогам, которые не знали потенциала его выпускников и не умели развивать малышей дальше самым оптимальным для каждого образом. Так появились начальные классы, куда поступали собственные воспитанники, ну а потом дошло дело и до основной, и до средней школы, где каждый ребенок имел индивидуальный образовательный маршрут.
До полноценного учебного комплекса садик-школа доросла примерно за семь лет: к 99-му здесь учили детей с двух лет до семнадцати, но мучились в четырех зданиях, стоявших довольно далеко друг от друга. Правда, делали это настолько впечатляюще, что шесть лет назад город решился на беспрецедентный шаг. Специально для этого учебного заведения было придумано и выстроено новое здание, расклад на которое проектировщики получили непосредственно от администрации и педагогов школы. Так родился совершенно новый индивидуальный проект под потребности современного образовательного процесса, продуманного директором Ириной Байковой и ее коллегами досконально — от раздевалок и бассейнов со столовыми до оборудования естественнонаучных кабинетов и даже отдельной керамической мастерской с печью для обжига, до какого-то личного пространства ученика — в том числе и такого маленького, как личный бокс.
А еще здесь были предусмотрены медиатека, актовый зал со всем необходимым для мини-театра, два огромных спортзала, спорткомплексы на открытом воздухе площадью два гектара, отдельно оборудованное крыло для начальной школы (со своим входом и раздевалками) плюс игровые площадки на улице для каждого младшего класса...
Получилось настолько удачно, что теперь проект признан типовым. Вот только осваивать этот «тип» коллективу новой школы пришлось самостоятельно и с нуля. Финансирование-то шло в полном соответствии с прежними стандартными типажами. А как тут уложиться в этот бюджетный лимит, если расходы на содержание здания нового типа на порядок выше?
Ну например, специально для этой школы было предусмотрено особое покрытие полов — гомогенный линолеум, безопасный для детей в экологическом и санитарном отношении. Его нельзя мыть как обычный, нужна специальная натирка — ценой по 400 тысяч в год. Или часы — «подарок» от проектировщиков. Они в здании… радиоуправляемые, по 100 тысяч за штуку плюс энные суммы на содержание. Заложено же на них в бюджете школы всего 15 тысяч рублей.
Дальше — больше. Вентиляционных установок в школе — почти пять десятков, площадь, которую они занимают, — свыше ста квадратных метров. Благодаря этому в здании никогда не душно и не холодно. Даже зимой, когда все дети с педагогами в наличии — а это более тысячи человек каждый рабочий день. На их обслуживание, на замену фильтров требуется минимум полтора миллиона в год, но в бюджете для школы заложен… ноль.
Ну нет пока ни в стране в целом, ни в Петербурге в частности нормативов финансирования школ, построенных по проектам нового типа. Все расходы считаются как на типовую школьную панельку 70-х годов — с простым умножением на квадратные метры! Казалось бы, как в этих условиях школа может даже задумываться о том, чтобы перейти на автономное существование?
Ага, вот он, искомый криминал, — наверняка решат идейные противники любых изменений школьного статуса. Это, наверное, специально, чтоб школу обанкротить и потом продать в частные руки за бесценок!
— Абсурд, — категорически не согласны педагоги. — Это даже теоретически сделать будет невозможно. А те, кто так считает, или лукавят — если специалисты, или отличаются полной некомпетентностью.
— Есть Управление по надзору и контролю в сфере образования, которое вовремя пресечет первые признаки банкротства, — говорит директор школы № 619 Ирина Байкова. — Есть учредители — районная администрация, — которые остаются таковыми и при автономном статусе, без их воли руководство школы и шагу не сделает. Есть уставная деятельность, за рамки которой школа как некоммерческое образовательное учреждение не выйдет никогда. Ведь все доходы школа вправе тратить только на то, что заложено в уставе.
Не выходя из школы, дети могут заняться лепкой из глины.
Братья по разуму
— В свое время мы общались с коллегами из школ Великобритании, — рассказывает Ирина Байкова, — и выяснили следующее. Примерно пять лет подряд школа в Англии не подвергается никаким проверкам — если, конечно, не случается чего-то экстраординарного. Но наступает «момент истины» в виде тотальной проверки школы — от уровня знаний учеников до организации их досуга и бытовых условий. Если даже все в порядке, но выясняется, что школа осталась на прежнем уровне — пусть даже очень высоком, — ее команде приходится уходить. Ведь это означает, что целых пять лет школа не развивалась и ее коллектив «ничего не делал»! Неудивительно, что у англичан есть время для творчества, что они работают на результат, а не на бумажные показатели. Наша школа придерживается такой же европейской логики. И частые, вовсе не английские, проверяющие комиссии не дают нам об этом забывать.
В российских школах проверки идут чуть ли не каждый день. Разве что «Заготзерно» не приходит... Но так функционирует система. В школе, которой руководит Ирина Григорьевна, много объектов управления. Детсад на 180 мест — в одном здании, начальная, основная и средняя школа — в другом, плюс собственная столовая — готовят здесь сами, поставщикам готовых блюд не доверяют. Плюс бассейн с двумя чашами: «лягушатник» и большой. Плюс спорткомплексы и дача в Курортном районе, в которой, правда, пока окончательно готов только один корпус, — но это дает контролирующим органам еще больше возможностей организовывать разного рода проверочные «экскурсии»...
Плюс к этому требуется еженедельный отчет «по всем вопросам функционирования образовательного учреждения», в котором директор вынуждена рассказывать вышестоящим чиновникам абсолютно все, вплоть до того, как течет вода в кране. Плюс бухгалтерия — она в школе своя — дублирует каждый свой шаг для сведения районных властей...
Бюрократизация управления в школе доведена до совершенства. На каждый чих нужна бумажка. Результат? В январе в школьном бассейне полетел основной калорифер. Починить не могут до сих пор, работают на резервном. Нужен тендер с соблюдением всех процедур, хотя цена вопроса — всего 51 тысяча рублей. И это в школе, бюджет которой — около шестидесяти миллионов!
Фото автора
(Окончание — в завтрашнем номере)
