Владимир ВАСИЛЬЕВ: Есть элита талантливая… и неталантливая
знаменитый балетмейстер получил театральную премию... и продолжает совершенствовать живописное мастерство
1 ноября прошла церемония вручения престижной театральной премии им. Станиславского. Замечательный балетмейстер и педагог Владимир Васильев стал ее лауреатом в почетной номинации «За вклад в развитие российского театра». О вкладе Васильева в развитие театра знают все, но далеко не каждому известно, что Владимир Викторович давно увлекается живописью: его выставки проходили в Москве, Перми, Пскове, Угличе, Воронеже, Вильнюсе, Париже... Известное утверждение «талантливый человек талантлив во всем» по отношению к Васильеву на сто процентов верно: его живопись, сильная и яркая, высоко оценена искусствоведами, и художники давно признали его своим. Наверное, именно живопись помогает Владимиру Васильеву жить в полную силу после потери самого близкого человека — жены, партнерши и соратницы, великой балерины Екатерины Максимовой. Как признался Владимир Викторович, он до сих пор не может отвыкнуть от местоимения «мы»…
Нынешний год для мастера юбилейный — весной ему исполнилось 70 лет, а минувшим летом с творчеством Владимира Васильева познакомились и петербуржцы — в галерее «Стекло. Росвуздизайн» прошла выставка «Ни дня без радостных надежд» (кстати, названием выставки стала строчка из его стихотворения). О том, что Владимир Викторович думает о живописи, балете и о себе, он и рассказал корреспонденту «ВП».
Живопись как шаг в сторону
— Когда вы начали рисовать — в детстве?
— Рисовал, как большинство детей, ничего особенного. Прошли десятилетия, пока я решил серьезно заняться живописью. Но я никогда не учился, то есть учился, изучая великих мастеров прошлого и настоящего, а также у знакомых художников, которые были моими друзьями.
— Смотрели, как они работают?
— Бывал в мастерских, иногда даже принимал участие в сеансах.
— Почему вы выбрали именно пейзаж?
— Я его не выбирал, можно сказать, он меня выбрал. Делать зарисовки в театре мне было как-то… не очень интересно, да и времени не было: оно все было занято моей основной профессией. Это была отдушина, шаг в сторону, что-то совершенно не похожее на мою обычную жизнь. Не отображение того, что мною было пережито, выстрадано, а вбирание в себя того, что окружает. Последнее время я делаю эскизы к балетам, которые сам ставлю, но это не выставочные произведения — просто нужно для работы.
— Есть ли любимое место, где вы пишете?
— Да, целый месяц на протяжении многих десятков лет я провожу в деревеньке под названием Рыжевка. Это в Костромской области, километров сто от Костромы. Там недалеко Щелыково, бывшее поместье Островского. Для Кати это тоже было самое любимое место — то место, где она по-настоящему отдыхала. Август для нас всегда был святой месяц.
— А в других странах?
— Италия, Рим. Давно люблю этот город, часто туда приезжаю — в основном по делам, но бывает, и просто так.
Квадрат — он и есть квадрат
— Вы говорили, что учились у художников. А у кого?
— Большинство уехали за границу. А здесь есть замечательный художник Владимир Маслов: живет в своем домишке на берегу Волги, никуда не выезжает, пишет и пишет. Он гениальный художник, но совершенно негламурный и потому, наверное, не очень востребованный. И это жаль. Помимо знакомых художников считаю своим учителем… все мировое искусство.
— Ну, мировое искусство неоднородно. Что-нибудь для себя выделяете?
— Когда мы впервые выехали за границу, я открыл для себя творчество импрессионистов и попал под довольно сильное их влияние. Как-то был у меня друг из Франции, на прощание я сказал: «Бери все, что тебе нравится!» И он выбрал одну мою картину, довольно большую. Поехали мы его провожать, а на таможне спрашивают: «У вас есть разрешение?» — «Какое разрешение? — говорю. — Я не художник, я артист балета, просто подарил другу свою картину». — «Разверните». Разворачиваем. «Что это?» — «Ну, по манере это похоже на импрессионистов», — объясняю. «А-а-а! Ну, такое-то г…о можете вывозить сколько хотите!» (Смеется.)
— Сейчас трудно поверить, что у нас в стране к импрессионистам было такое отношение…
— Не только к импрессионистам. Одному известному человеку, не буду называть его имени, как-то подарил свой рисунок сам Пикассо. В аэропорту переводчица ему говорит: «Вы подарок Пикассо забыли!» А он: «Можете оставить себе!» И то же слово употребил, что характерно. Спросите, откуда я это знаю? Я потом с этой переводчицей познакомился, и она рисунок мне подарила!
— Есть, наверное, в мировом искусстве и то, что вам не нравится?
— Есть. Но это тоже учеба: я знаю, что так не надо, и я так не буду. Например, меня никто не уверит в том, что «Черный квадрат» Малевича — это гениальное полотно. Квадрат — он и есть квадрат. Видел сотни картин, где на многометровом холсте — одна-единственная точка, и это тоже считается произведением искусства. Не очень люблю инсталляции, они редко бывают интересными. Обилие «примочек» меня иногда просто бесит. К радости своей, вижу, что от гламура люди подустали, но процесс высвобождения только начинается — эта зараза, мне кажется, еще долго будет нас мучить.
Мы впереди всего на четверть корпуса…
— Владимир Викторович, что в вашем представлении элита?
— Это должен быть круг людей в обществе, обладающих лучшими человеческими качествами, знаниями и так далее. Настоящую элиту объединяет талант — в разных сферах. Элита неталантливая тоже есть: здесь люди объединяются по принципу положения в обществе, обширных материальных возможностей, а иногда человек «пролезает» в элиту благодаря скандальной известности. К сожалению, в наше время понятие «элита» стало даже слишком растяжимым.
— А то, что балерины нынче катаются на коньках, вас не смущает?
— Если хорошо катаются — почему нет? Другое дело, что это замешено только на коммерции, а коммерция, как правило, вредит людям искусства. И искусству вообще.
— В области балета мы по-прежнему впереди планеты всей?
— Мы пока впереди, но, как говорят в конном спорте, на четверть корпуса. Нас теснят с Востока. Если раньше нашим основным соперником был Запад, то теперь, например, корейцы и японцы близки к тому, чтобы вырваться вперед. Мы и так были первыми долгое время. Все равно есть определенная планка, эту планку держат традиции, держит школа. Пока у нас есть крепкая школа, мы будем идти в первых рядах.
Беседовала Татьяна КИРИЛЛИНА
Фото автора
ДОСЬЕ
Родился 18 апреля 1940 года в Москве. Отец работал шофером на фабрике технического войлока, мать — начальником отдела сбыта на той же фабрике.
С 1949 по 1958 год учился в Московском академическом хореографическом училище. 26 августа 1958 года принят в балетную труппу Большого театра.
Помимо супруги Екатерины Максимовой с Владимиром Васильевым танцевали многие знаменитые балерины: Галина Уланова, Майя Плисецкая, Ольга Лепешинская, Раиса Стручкова, Марина Кондратьева, Нина Тимофеева, Наталья Бессмертнова, Ирина Колпакова, Людмила Семеняка, Карла Фраччи, Алисия Алонсо и другие.
В 1973 году удостоен звания «Народный артист СССР», в 1992-м — «Народный артист России». Работал как балетмейстер не только на оперно-балетной, но и на драматической сцене: в частности, ставил танцы к знаменитому спектаклю «Юнона» и «Авось» в Театре «Ленком» или в недавней юбилейной премьере «Танцы с Учителем» с Владимиром Зельдиным в Театре Российской Армии. В настоящее время выступает и как драматический актер, в том числе на сцене Римской оперы в Италии.
Владимир Васильев — профессор РАТИ (ГИТИСа), почетный профессор МГУ и Центр-колледжа (США).
С 1995 по 2000 год — художественный руководитель-директор Большого театра. С 1999 года — президент Фонда Галины Улановой, с 2000 года — основатель и куратор Школы Большого театра в Бразилии.
Пишет стихи, в 2000 году вышел поэтический сборник «Цепочка дней».
Важно: Правила перепоста материалов
