Время собирать банки
Нас очень удивило распоряжение комитета экономического развития, промышленной политики и торговли, которым список разрешенных к приему в пунктах цветмета предметов с 27 октября сократился до алюминиевых банок и металлических крышек, предназначенных к фасовке консервируемой продукции.
Кража цветных металлов стала обыденным явлением. Поэтому нас очень удивило распоряжение комитета экономического развития, промышленной политики и торговли (КЭРППиТ), которым список разрешенных к приему в пунктах цветмета предметов с 27 октября сократился до алюминиевых банок и металлических крышек, предназначенных к фасовке консервируемой продукции.
Корреспондент «ВП» решил проверить, изменил ли новый документ ситуацию.
Все кастрюли уже сданы?
Существовавшая и существующая логика сбора металлолома, с точки зрения решений городских властей, достаточно интересна. Первые нормативные акты, регулирующие порядок приема цветмета от физических лиц, появились после перестройки — как только народ начал бедствовать. С самого начала это была исподволь оказанная чиновниками помощь малообеспеченным слоям населения. Одни выковыривали на помойках медь из телевизоров и холодильников и собирали по углам алюминиевые кастрюли и тазики. Другие свинчивали пожарные краны и срезали провода с действующих линий связи и электропередач. И те и другие таким способом выживали, было это законно или нет.
Ни для кого не секрет, что доля оборота цветмета, поступающего от физических лиц, настолько мала, что не влияет на доходы предприятий, занимающихся вторичной переработкой металлов. В промышленных масштабах лишний центнер меди или алюминия никакой роли не играет. Но дает хлеб бомжам и обеспечивает достойную жизнь держателям пунктов приема. Правда, за счет страдающих от краж предприятий и частных лиц. И город решил, что пришло время пресечь подобную практику.
Как рассказал нам начальник Лицензионного управления КЭРППиТ Игорь Федотов, последнее распоряжение, регулирующее прием цветмета от населения, было издано еще при губернаторе Владимире Яковлеве в 2000 году: «В нем были перечислены 200 наименований, разрешенных к обороту: кастрюли, тазы, каркасы от абажуров, канделябры, медные лампы и прочее. Но сейчас стало видно, что бабушки уже давно сдали все, что могли сдать. Поэтому добропорядочным гражданам осталось собирать банки, а вот злодеи по-прежнему крадут провода, снимают бронзовые детали с кладбищенских оград, избавляют дачные домики от последних алюминиевых кастрюль и тазиков.
Именно поэтому мы ограничили список разрешенных к сдаче предметов алюминиевыми банками из-под разного рода напитков, а также металлическими банками от консервированных продуктов».
За нарушение этого нормативного акта у фирмы, занимающейся сбором металлолома, можно отобрать лицензию. В общем, по планам чиновников, данная мера должна перекрыть кислород энерговорам и кладбищенским вандалам. И даже старый холодильник на помойке уже разбирать не имеет смысла. Если по закону. Но когда и кто в этой стране жил по закону? Ведь в списке 2000 года медные провода не значились, а их все равно несли и принимали...
Корреспондент «Вечернего Петербурга» побывал в нескольких пунктах приема цветных металлов до и после вступления в силу последнего документа. И убедился в том, что все осталось так, как было.
Неси быстрее!
В городе несколько десятков пунктов приема металлолома. Одни расположены в жилых кварталах, другие развернули свой бизнес в промышленных зонах. Первые обычно сопряжены с пунктами приема стеклотары и макулатуры. Вторые существуют при предприятиях и специализируются только на металлах. И там и там принимают все, что можно переплавить.
Место, где расположен такой пункт, найти несложно. Обычно рядом с ним наблюдается концентрация людей с мешками, набитыми смятыми алюминиевыми банками, а по мере приближения к заветной двери, за которой добрый дядя забирает товар и дает за него деньги, концентрация достигает абсолюта. Но время от времени в очереди появляются люди с сумками, в которых лежит нечто более тяжелое, нежели десяток банок из-под пива.
Какой-то леший синюшного вида поставил на весы бронзовый бюст. Приемщик взвесил, отсчитал несколько сотенных банкнот, отнес бюст на склад. Подхожу к счастливому алкашу:
— Ты где статую-то взял?
— А тебе чего? Где взял, там уже нет. Нашел!
— Украл, наверное?
— А ты что, мент? — после этого из пасти вместе с вонью вылетела непереводимая игра слов...
Сдававший следом за ним банки мужчина выглядел прилично — хорошие ботинки, выглаженные брюки, кожаная куртка. Оказалось, что зовут его Игорем.
— Вы тоже банки собираете?
— Нет, что вы. Я хорошо зарабатываю. А сдаю свои. Меня родители с детства приучили. Мы ни одной бутылки и ни одной бумажки никогда не выбрасывали. Вот и сейчас я пиво пью, а банки собираю.
Но этот персонаж, похоже, был исключением из правил. Наблюдение за процессом сдачи цветмета показало: приемщику все равно, что брать, — в ход шли провода, обмотки с двигателей, пожарные гидранты и даже куски обшивки, явно содранные с каких-то плавсредств. Правда, как пояснил приличного вида старичок, представившийся Василием Васильевичем и сдававший собранные с утра алюминиевые банки, все зависит от приемщика: «Один берет все, что ни принесешь. А другой и отказать может. Я помню, уголки дюралюминиевые на помойке нашел. Целую связку. А тогда на Съезжинской пункт приема был — так у меня не взяли. Отнес в другое место — и слова не сказали. Но сейчас мне тяжести трудно таскать, баночки-то полегче. На хлеб хватает — и ладно».
К пункту в другом районе решил отправиться подготовленным. На чердаке моего дома завалялось несколько мотков алюминиевой и медной проволоки. Взял медь. Встал в очередь. Пока стоял, гадал, возьмут или не возьмут. Но зря волновался. За свои три кило меди без вопросов получил триста рублей.
В третьей точке решил поговорить с приемщиком Колей.
— А правда, что сейчас вы только банки принимаете?
— Почему? Все принимаем. А что у тебя есть?
— Провода. Медь, алюминий.
— Давай неси быстрее, пока деньги в кассе есть.
Дальнейшие опросы показали, что приемщики в своей массе даже не в курсе нововведений. Только в одном месте знали про распоряжение. Но мой вид — потертые джинсы, растрепанные волосы, нарисованный фингал и очередной моток медного провода в сумке — вызвал доверие у приемщика, и он разоткровенничался: «Мне на это начхать. Три года здесь работаю, проверяющих ни разу не видел. Милиция же к нам не лезет. Да и я явно краденое и приметное типа украшений с ограды Летнего сада не возьму. Так что не унывай. У тебя, кстати, бронзы не завалялось?»
Проверяльщиков не хватит
В общем, стало понятно, что энергетическое воровство в ближайшее время не прекратить. Не любят у нас люди законы исполнять. Особенно когда наказать их невозможно. В КЭРППиТ надзирающих за деятельностью пунктов приема цветных металлов нет. Как стало ясно из разговора с Игорем Федотовым, чиновники не знают наперечет все пункты. Да, собственно, и не должны знать. Их обязанность: выдавать и отбирать лицензии. Выдают их фирмам, каждая из которых вправе открыть по городу столько пунктов, сколько ей надо. Работа таких компаний проверяется по документам. Ходить по точкам? Смысла в этом нет.
Во-первых, законодательство требует от проверяющих предупреждать объект проверки как минимум за день до приезда инспектора. Понятно, что к началу проверки все будет чисто. Во-вторых, в городе действуют сотни подобных распоряжений. И создание специальных структур, физически контролирующих их исполнение, — это бред. Это полгорода будут проверяющими, а полгорода — проверяемыми.
Непосредственно нарушение могут установить сотрудники милиции, отрабатывающие какую-нибудь кражу. Установить, наложить штраф, сообщить по инстанции — в Лицензионное управление, которое может лишить сборщика металлолома лицензии. Ну вот пропадают бронзовые орлы с ограды Александровской колонны. Разве всех найдешь?
Фото Натальи ЧАЙКИ
